— Будете и учить, и ремонтировать, засучив рукава. Если американские самолеты опять нанесут свои удары с воздуха, то мне голову с плеч снимут. А я вам… Все! Баста! Никаких комментариев. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит! — рявкнул Марченко и рванул на себя входную дверь ангара.
В помещении размером с площадку для игры в гандбол вдоль стен стояли мягкие диваны, на которых дремали офицеры, поджидая начальство.
— К столу, начнем политинформацию, — сказал Николай Степанович и навалился грузным телом на скрипнувший отчаянно стул.
«Вот тебе, бабушка, и Юрьев день», — подумал Сергей и шепотом произнес:
— А как же интернациональный долг?
Сидевший напротив смуглый здоровяк взял лист бумаги и, написав несколько фраз на нем, пододвинул его к Мартынову. «Здесь всюду уши! Держи язык на замке, поговорим в перерыве».
Сергей скомкал листок и, сунув его в карман пиджака, кивнул соседу в знак благодарности.
В перерыве между занятиями сосед по столу потянул Мартынова за руку в сторону от курилки.
— Марат Рафиков.
— Мартынов Сергей.
— Слушай, Сереж… Ты не подумай, что я набиваюсь к тебе в советчики или в друзья. Просто хочу, чтобы ты выслушал меня и передал всем новичкам мою информацию.
Марат сделал паузу, изучая реакцию Сергея.
— Говори, — ответил Мартынов.
— Против лома нет приема, сам знаешь, поэтому ты, в частности, прежде чем делать выводы, осмотрись, оботрись. Не все так здесь у нас запущено. Нормально существуем. Марченко, он добряк по натуре. Его жесткость и колючесть — напускная. Маска своего рода. В принципе, он демократ.
— Демократ или демагог? — с долей иронии спросил Сергей.
— Демократичный командир, я бы так сказал. А ты, я вижу, не без чувства юмора?
— А как же? — хохотнул Сергей. — И с чувством юмора, и с чувством собственного мнения у меня все в пределах нормы. Почему тебе это говорю? Вижу, что ты тоже неглупый парень, раз первым пошел на контакт с незнакомцем. От себя не убежишь. Память, разум, амбиции… Черт их побери, так мы, люди, устроены, что… Это как грязь под ногтями: кажется, очистил, отмыл руки, вздохнул спокойно, ан нет, ты не видишь ее, а она есть. В микроскоп посмотри, а там… миллионы бактерий. Выход, конечно, есть, можно отрубить пальцы, но что тогда?
— Ну, ты закрутил, брат. Ладно, будем дружить! Я слышал, тебе Крюков постельного белья не дал. Приходи вечером в гости. Супруга подберет пару простыней, пододеяльник, наволочку.
— Спасибо, Марат.
— Входи, знакомься. Это моя жена, Надежда.
