– он произнес это слово с ханжеским самодовольством трезвенника, регулярно посещающего церковные службы, – приведет к немедленному увольнению.
Отец не сомневался, что Слоун на его стороне. Добрый старина Слоун, и чего он тратит время на эти бумаженции, когда ему давно пора быть директором, говорил он. Конечно, отцу не мог не нравиться Слоун – крупный, грубовато-добродушный человек с носом регбиста и рабоче-крестьянскими вкусами. Но как бы тот ни сочувствовал отцовским несчастьям, интересы «Сент-Освальда» для Слоуна превыше всего, и было ясно, что если придется выбирать, то он останется верен Школе.
И все же, говорил Слоун, на каникулах у отца будет время прийти в себя. Он слишком много пьет, совсем распустился. Но по сути человек он хороший, пять лет служит Школе верой и правдой, он справится.
Типичная присказка Слоуна: ты справишься. Он и с мальчиками разговаривал по-солдатски, как тренер по регби, стремящийся сплотить свою команду. Его речь, как и отцовская, была усыпана штампами: «Ты справишься. Будь мужчиной. Чем они больше, тем больнее им падать».
Этот язык отец любил и понимал, и на какое-то время эти слова ему помогли. Ради Слоуна он ограничил себя в выпивке. Постригся и стал тщательнее одеваться. Его задело обвинение Слоуна – что он распустился, и отец даже начал тренироваться по вечерам, отжимаясь перед телевизором, пока я сижу с книгой и представляю себе, что он не отец мне.
Наступили каникулы, и давить на него стали меньше. Стало меньше и обязанностей. Разъехались мальчишки, делавшие его жизнь невыносимой. Он беспрепятственно стриг газоны и в одиночестве обходил территорию, тщательно следя за появлением художников с баллонами краски или бродячих собак.
Казалось, что в такие периоды отец был почти счастлив; с ключами в одной руке и с банкой эля в другой, он свободно бродил по своей маленькой империи, зная, что у него есть свое место – место маленького, но необходимого винтика в великолепной машине. Так сказал Слоун, а значит, так оно и есть.
Меня же занимало другое. После конца триместра нужно выждать хотя бы три дня и только потом позвонить Леону, чтобы договориться о встрече. Он говорил дружелюбно, но не спешил. Они с матерью, сказал он, ждут гостей, которые поживут у них, и ему придется их развлекать. Это был удар, ведь мы строили такие планы, но жаловаться нельзя, потому что на капризы Леона лучше всего не обращать внимания и позволить ему поступать по-своему.
