На фоне всего этого Уинфильд продолжал слать ей письма, которые становились все длиннее и трогательнее. Он наконец начал говорить о чувствах, просил забыть прошлое, вернуться к нему, обещал, что все у них будет хорошо, писал, что очень изменился и что они вместе начнут новую счастливую жизнь и забудут старые обиды. У них не получилось построить крепкую семью на Западе, но возможно, им удастся сделать это на Востоке?
В июне 1924 года Уоллис вновь была у своей матери в Вашингтоне. Она собирала документы и паковала чемоданы, чтобы поехать к мужу. Мучительный выбор был сделан.
Спустя несколько недель (на пути было несколько остановок) Уоллис вместе с другими женами морских офицеров достигла берегов Китая. Гонконг оказался совершенно другим миром, начиная с восточной природы, казавшейся дикой, и заканчивая нравами и укладом жизни.
Когда 8 сентября 1924 года белоснежный паром “Эмпресс оф Канада” медленно пробирался сквозь замысловатые каналы к пристани, Уоллис еще издалека увидела ожидавшего ее на берегу Уинфильда. Он выглядел лучше, чем когда-либо, – светлые искрящиеся голубые глаза, как будто очистившиеся от мутной пелены, красивый ровный загар, смотревшийся особенно эффектно на фоне белой парадной формы, счастливая улыбка, цветы и надежда на лучшее будущее. Несмотря на сложный характер, вспыльчивость, некоторую неадекватность и неудовлетворенность самим собой, Уинфильд по-своему любил Уоллис и жалел, что не смог справиться с собственными слабостями прежде.
Когда Уоллис сошла на берег, они некоторое время держались настороженно, успев сильно отвыкнуть друг от друга.
Уоллис сказала ему, что он очень хорошо выглядит.
– Знаешь, Уоллис, – тихо ответил Уинфильд, – с тех пор, как ты написала мне, что готова приехать, я ни разу не притронулся к бутылке…
Первые две недели были полны радости, счастья и чувства единства. По сути, супруги переживали еще один медовый месяц, наслаждаясь обществом друг друга. Уинфильд каждый день приходил домой к ужину, принося Уоллис небольшие подарки, а она старалась удивить мужа новыми изысками на кухне.
Сказка продлилась недолго и вскоре превратилась для Уоллис в сплошной кошмар. В один прекрасный день, когда они собирались пойти с коллегами Уинфильда в ресторан на поздний ужин, Уинфильд не пришел вовремя домой, откуда они вместе должны были поехать на встречу; не пришел и позже.
Уоллис пришлось сообщить друзьям, что, к сожалению, муж задерживается на службе и ждать их, скорее всего, уже не стоит. Час за часом она металась по квартире, сходя с ума от беспокойства. Немного за полночь дверь распахнулась, и в квартиру ввалился Уинфильд с глухим гневным бормотанием. От него за версту разило алкоголем. Уоллис поняла, что сама себя загнала в угол, так как теперь бежать от него ей было некуда.
