— Для проснувшихся людей.
Лапин замолчал. Допил сок.
— Еще?
— Немного… — Он протянул стакан. Она наполнила. Он отпил половину:
— Больше не хочу.
Она забрала стакан. Поставила на столик. Лапин кивнул на мобильный:
— Можно?
— Да, конечно, — протянула она. — Говори. Я выйду.
Встала. Быстро вышла.
Лапин набрал номер родителей, кашлянул. Отец взял трубку:
— Да.
— Пап, это я.
— Куда пропал?
— Да тут… — Он потрогал повязку на груди. — Это…
— Чего — это? Случилось что?
— Ну… так…
— Опять влип? В обезьяннике?
— Да нет…
— А где ты?
— Ну, мы на концерте были вчера с Головастиком. На Горбушке. Ну и, короче, я у него остался.
— А позвонить не мог?
— Да как-то… замотались там… у него бардак такой дома…
— Опять поддавали?
— Да нет, слегка пива выпили.
— Лоботрясы. А мы обедать садимся. Ты приедешь?
— Я… ну, мы тут погулять хотим пойти.
— Куда?
— В парк… у него тут. С собакой он хочет.
— Как хочешь. У нас курица с чесноком. Все съедим.
— Я постараюсь.
— Не застревай там.
— Ладно…
Лапин отключил мобильный. Потрогал шею. Откинул одеяло. Он был голый.
— Бля… а где трусы? — Он потрогал свой член.
В грудине остро и больно кольнуло. Он поморщился. Прижал руку к повязке:
— Сука…
Медсестра осторожно открыла дверь:
— Закончил?
— Да… — Он поспешно накинул на себя одеяло. Она вошла.
— А где моя одежда? — Лапин морщился. Тер шину.
— Болит? — Она снова села на край кровати.
— Стрельнуло…
— У тебя небольшая трещина грудины. Стяжку придется поносить. От усилий, поворотов может резко болеть. Пока не срастется. Это нормально. На грудную клетку гипс не кладут.
— Почему? — шмыгнул он носом.
— Потому что человеку нужно дышать, — улыбнулась она.
— А где моя одежда? — снова спросил он.
— Тебе холодно?
— Нет… просто я… голым не люблю спать.
— Правда? — искренне смотрела она. — А я — наоборот. Не засну, если на мне что-то надето. Даже цепочка.
— Цепочка?
— Ага. Вот. — Она сунула руку за отворот халата, достала цепочку с маленькой золотой кометой. — Каждый раз на ночь снимаю.
— Интересно, — усмехнулся Лапин. — Такая чувствительная?
— Человек должен спать голым.
— Почему?
— Потому что рождается голым и умирает голым.
— Ну, умирает не голым. В костюме. И в гробу.
Она убрала цепочку.
— Человек не сам надевает костюм. И в гроб не сам ложится.
Лапин ничего не ответил. Смотрел в сторону.
— Хочешь поесть?
— Я хочу… мне надо… мою одежду. В туалет сходить.
— Помочиться?
— Угу…
— С этим нет проблем. — Она наклонилась. Достала из-под кровати белое пластиковое судно.
— Да нет… я не… — криво улыбнулся Лапин.
