— Чего ты?
Ледяная грудь Любки БЕССЕРДЕЧНА. Николаева рыдает. Она понимает, что это уже НИКОГДА не исправить. Она слышит удары своего сердца. Оно живое, теплое и УЖАСНО дорогое. Ей от этого еще больней и горше. Она вдруг понимает, как ПРОСТО быть мертвым. Ужас и скорбь переполняют ее. Горячая моча струится по ногам.
Николаева проснулась.
Лицо ее было в слезах. Тушь ресниц потекла.
Рядом с ванной стоял Андрей в красно-белом махровом халате.
— Ты чего? — недовольно спросил он.
— А? — всхлипнула она. И снова разрыдалась.
— Чего случилось? — сонно нахмурился он.
— Мне… это… — всхлипывала она, — подружка приснилась… она… ее… убили полгода назад…
— Кто?
— Да… какие-то торгаши с рынка… азера какие-то…
— Ааа… — почесал он грудь. — Слушай, я спать хочу. У меня завтра стрелка важная. Деньги в кухне на столе.
Он вышел.
Николаева вытерла слезы. Вылезла из ванны. Глянула в зеркало:
— Господи…
Долго умывалась. Вытерлась. Завернулась в большое полотенце. Вышла из ванной.
В квартире был полумрак. Из спальни раздался храп Андрея.
Николаева на цыпочках прошла в спальню. Нашла свои вещи. Прошла на кухню. Здесь горела только лампа в вытяжке над плитой. На столе лежали двести долларов.
Николаева оделась. Убрала деньги в кошелек. Выпила стакан яблочного сока. Вышла в прихожую. Надела плащ. Вышла из квартиры. Осторожно захлопнула за собой дверь.
2.02. Съемная квартира Комара и Вики. Олений вал, д. 1
— Кулаком поработай слегка. — Комар перетянул предплечье Лапина жгутом.
— Чего ему работать — и так все на виду, — усмехнулась Вика. — Мне б такие веняки!
— Комар, сука, меня первой вмазал бы! — зло смотрела Илона.
— Гостю — первый квадрат, ёптеть. Тем более — он банкует… — Комар попал иглой в вену. — Бля, сто лет не видал незапоротых канатов.
— Илон, а ты чо, правда на «Ленинграде» была? — спросила Вика.
— Ага… — Илона смотрела на руку Лапина.
— Угарно?
— Ага.
— А чего они давали? Старое?
— Старое! Старое! Старое!.. — зло затрясла кистями Илона.
Комар потянул поршень на себя: 27 лет, бритоголовый, большеухий, худой, сутулый, длиннорукий, с сильно заострившимися чертами лица, в рваной синей майке и широких черных штанах.
В шприце показалась кровь. Комар дернул конец завязанного жгута. И плавно ввел содержимое шприца в вену Лапину:
— Дома.
Вика протянула кусочек ваты: 18 лет, смуглая, маленькая, пухловатая, длинноволосая, фиолетовые брюки из полиэстера, голубая водолазка.
Лапин прижал вату к вене. Согнул руку в локте. Откинулся на замызганную подушку:
