— Следуйте ее приказу!
Так просто, Крошанки спустились, образуя твердый блок в воздухе над палатками.
Они наблюдали, как Абрахос разорвал горло самца вдвое больше его, и Манона выстрелила стрелой в лицо всадницы. Наблюдали, как зеленоглазые близняшки-демоны окружили трех виверн между ними и отправили их врезаться о склоны гор. Наблюдали, как синяя самка Астерины вырвала всадницу из седла, а затем вырвала часть позвоночника из виверны под ней.
Каждая из Тринадцати отмечала цель ударом через собравшихся атакующих.
У Желтоногих не было такой организованности.
Часовые Желтоногих, которые пытались прорваться сквозь Тринадцать и напасть на Крошанок ниже, налетели на стену стрел, встречающую их.
Виверны могли выжить, но не всадницы.
И с помощью нескольких осторожных маневров, безмозглые звери оказались с перерезанными горлами, кровь была повсюду, когда они врезались в близлежащие вершины.
Жалость смешалась со страхом и яростью в сердце.
Сколько бы этих зверей были, как Аброхас, если бы у них были хорошие всадницы, которые их любили?
Было удивительно трудно выпустить его магию на виверну, которая сумела проплыть над головой, нацелившись прямо на Гленнис, с еще одной виверной на хвосте.
Он сделал это легкой смертью, сломав шею зверя взрывом своей силы, который оставил его задыхающимся.
Он взмахнул своей магией в сторону второй атакующей виверны, предложив ей тот же быстрый конец, но не увидел третьей и четвертой, которые теперь врезались в лагерь, разрушая палатки и щелкая челюстями на чем-либо на своем пути. Крошанки падали, крича.
Но потом Манона оказалась там, Аброхас летел тяжело и быстро, и она отрубила голову ближайшей всаднице. Страж Желтоногих все еще носила выражение шока на ее лице, когда ее голова отлетела.
Магия Дорина исчезла.
Отрубленная голова ударилась о землю рядом с ним и покатилась.
Мелькнула комната, красный мрамор, запятнанный кровью, стук головы о камень, единственный звук за пределами его крика.
«Я не должна была любить тебя».
Голова Желтоногой остановилась возле его ботинок, голубая кровь хлынула на снег и грязь.
Он не слышал, ему было все равно, что четвертая виверна полетела к нему.
Манона проревела его имя, и стрелы Крошанок атаковали.
Глаза Желтоногой не видели никого и ничего.
Зияющая пасть открылась перед ним, широко раскрыв челюсти.
Манона снова выкрикнула его имя, но он не мог пошевелиться.
Виверна наклонилась вниз, и тьма широко распахнулась перед ним, когда челюсти сомкнулись вокруг него.
