Она не могла позволить себе даже представить это. Более ужасная форма рабства, которую она никогда не сможет избежать, никогда не сможет сражаться. Это не убийство Огненного Сердца, а стирание ее души.
Чтобы взять все, что она имела, силу и знание, и оторвать от нее. Чтобы она оказалась в ловушке внутри, когда она стала свидетелем ее собственного голоса, уступив место Валгу. Поклялась кровной клятвой Маэве. Полностью подчинилась ей.
Фенрис четыре раза моргнул.
«Я здесь, я с тобой».
Она ответила так же.
«Я здесь, я с тобой».
Ее магия взлетела, ища выход, заполнив пробелы между ее дыханием и костями. Она не могла найти места для этого, не могла ничего сделать, чтобы успокоить ее. Ты не уступишь.
Она сосредоточилась на словах. На голосе матери.
Возможно, магия поглотит ее изнутри, прежде чем Маэва вернется.
Она не знала, как вынесет все это. Переживет еще несколько дней, не говоря уже о следующем часе. Чтобы облегчить напряжение, немного…
Она закрылась от мыслей, которые приходили ей в голову. Ее собственные или Маэвы, ей было все равно.
Фенрис снова и снова моргнул, одно и то же сообщение.
«Я здесь, я с тобой».
Аэлина закрыла глаза, молясь о забвении.
— Вставай.
Издевательство над словами, которые она когда-то слышала.
Каирн стоял над ней, улыбка скривила его ненавистное лицо. И дикий свет в его глазах…
Аэлина подошла, когда он начал расстегивать цепи.
Гвардейцы встали. Фенрис зарычал. Напряжение шло от ее кожи, стуча в голове, как жестокий молот. Хуже, чем инструменты, висящие на поясе Каирна.
— Маэва хочет, чтобы ты переехала, — сказал он. Ее лихорадка росла, когда он поднимал ее и переносил в ящик. Она так сильно упала в него, что цепи зазвенели от удара ее костей, ее черепа. Ее глаза расширились, и она попыталась встать, но крышка захлопнулась.
Тьма, горячая и тугая, вдавленная. Близнец того, что росло под ее кожей.
— С Моратом, ползущим на эти берега снова, она хочет, чтобы ты переместилась куда-то в более безопасное место, пока она не вернется, — пробормотал Каирн через крышку. Гвардеец хмыкнул, и коробка поднялась, Аэлина дернулась, кусая губу.
— Я не стану над тобой работать, как только на твое горло будет надет ошейник демона. Но до тех пор… Я достану тебя, не так ли? Последняя небольшая шутка для тебя и для меня, пока ты не найдешь себе нового друга. — страх скрутил ее живот, ухудшая давление. Перемещение в другое место, она однажды предупреждала об этом молодую целительницу. Если бы она сказала ей, что если враг попытается переместить ее, он наверняка убьёт ее, и она должна занять окончательную позицию, прежде чем он это сможет.
