Рен ничего не сказал. И хотя возвращение Королевы Рена было иллюзией, Эдион добавил:
— Все это для Террасена.
Он сказал такие ужасные вещи ей в тот день сражения с Илькенами. Где наши союзники? — требовал он. Он все еще пытался простить себя за это. Любого из них. Все, что у него было, это единственный шанс все исправить, сделать, как она просила, и спасти их королевство.
Рен взглянул на мечи-близнецы, которые он бросил на древний стол позади них.
— Она все равно уехала.
Не в Элдрис, а десять лет назад.
— За последние десять лет мы все совершали ошибки.
Боги знали, что у Эдиона было достаточно того, что он хотел исправить.
Рен напрягся, как будто выбор, который преследовал его, пересек его спину.
— Я никогда не говорил ей, — тихо сказал Эдион, чтобы Сокол, сидящий на стропилах, не услышал. — О наркопритоне в Рафтхоле.
О том факте, что Рен знал владельца и часто посещал заведение с женщинами, до той ночи, когда Эдион и Шаол притащили Рена в практически бессознательном состоянии, когда они прятали его от людей короля.
— Ты можешь быть настоящим мудаком, ты знаешь это? — голос Рена стал хриплым.
— Я бы никогда не использовал это против тебя. — Эдион поймал бушующий темный взгляд Лорда, пусть Рен почувствует доминирование, кипящее в его собственном. — То, что я хотел сказать, прежде чем ты слетел с катушек, — добавил он, когда рот Рена снова открылся, — это то, что Аэлина предложила тебе место в этом дворе, не зная этой части твоего прошлого. — В челюсти Рена дернулась мышца. — Но даже если бы она знала, Рен, она все равно сделала бы это предложение.
Рен изучал каменный пол под их сапогами.
— Никакого Двора не существует.
— Дэрроу может кричать это, сколько угодно, но я не согласен.
Эдион опустился в кресло напротив Рена. Если Рен действительно поддерживал Аэлину, и теперь, когда Элида Лочан вернулась, а Сол и Рави из Сурии, вероятно, поддержат её, это давало его Королеве три голоса в ее пользу. Против четырех против нее.
Было мало надежды, что голос Лисандры, как Леди Караверры, будет признан.
Оборотень не просила увидеть землю, которая должна была быть её домом, если бы они пережили эту войну. Только обратилась в Сокола и улетела на некоторое время. Когда она вернулась, она ничего не сказала, хотя ее зеленые глаза горели.
Нет, Караверра не будет признана её территорией, пока Аэлина не займет ее трон.
Пока Лисандра не будет коронована Королевой, пока его собственная не вернется.
Она вернется. Она сделает это.
