Второе различие порождает самые страстные дискуссии. Индивидуалисты боятся, что их заставят присоединиться к сообществу, этим подавив их личную свободу (включая свободу свободного обмена с другими). Макс Штирнер превосходно выражает эти опасения: "коммунизм, уничтожающий всякую личную собственность, еще более ставит меня в зависимость от другого, а именно от общества... [что есть] стеснение моей свободной деятельности, учреждение верховной власти надо мной. Коммунизм справедливо восстает против гнета, который я испытываю от единичных собственников, но еще страшнее та власть, которую он даст обществу." [Единственный и его собственность]. Аналогично Штирнеру, Прудон приводил доводы против коммунизма, заявляя, что сообщество становится собственником при коммунизме и, следовательно, капитализм и коммунизм основаны на собственности и потому власти (см. главу "Основные черты общности и собственности" в книге Что такое собственность). Итак, анархо-индивидуалисты утверждают, что общественная собственность опасна для свободы человека, поскольку любая форма коммунизма подчиняет человека обществу или коммуне. Они опасаются, что, подобно диктату индивидуальной этики, социализация неизбежно приведет к утрате рабочего самоуправления, так как "общество" скажет рабочим, что произвести и заберет результаты их труда. Они считают, что коммунизм (или общественная собственность вообще) была бы подобна капитализму, только эксплуатацию и власть боссов заменила бы эксплуатация и власть "общества".
Само собой разумеется, что социальные анархисты с этим не согласны. Они утверждают, что аргументы Штирнера и Прудона полностью верны - но во всем, что касается государственного коммунизма. Как Кропоткин утверждал, " Возражения, выставленные Прудоном против коммунизма во имя свободы личности..., хотя им уже больше пятидесяти лет, не потеряли ничего из своей ценности. До [сороковых годов XIX в.] коммунизм [проявлялся] в форме монастыря, в котором все монахи, безусловно, подчиняются воле настоятеля. [Такой] начальнический, принудительный коммунизм убил бы... [даже] ту небольшую личную свободу, которую человечеству удалось уже отвоевать." [Коммунизм и анархия]. Кропоткин утверждал, что анархо-коммунизм - это новая идея и, учитывая, что она датируется 1870-ми гг, возражения Прудона и Штирнера нельзя принимать на её счет, поскольку они были незнакомы с этим идеалом.
Социальные анархисты не требуют подчинения личности обществу, но находят в общественной собственности необходимую основу для защиты личной свободы во всех аспектах жизни, поскольку она позволяет отменить власть собственника в любой существовавшей или возможной форме. Кроме того, коммунистический анархизм требует прав личной собственности и личного пространства, а не просто отменяет всю индивидуальную "собственность". Так мы находим у Кропоткина возражения формам коммунизма, которые "непременно желали устроиться по образцу семьи... селилиться под одним кровом... всю жизнь оставаться в обществе все тех же «братьев и сестер»... было [бы] коренною ошибкою налагать на всех членов жизнь «большою семьею» вместо того, чтобы, напротив, обеспечить каждому наибольшую свободу и наибольшее охранение внутренней жизни каждой семьи."[Маленькие коммунистические общины. – Причины их неуспеха]. Цель анархического коммунизма, и здесь мы снова обратимся к Кропоткину, дать "всем возможность пользоваться продуктами, собранными или сфабрикованными сообща и оставляет за каждым свободу потребления по своему вкусу, у себя дома."[Анархия и ее место в социалистической эволюции]. Это обеспечит свободу индивидуальности в потреблении через свободное выражение личных вкусов и желаний, а в производстве через рабочее самоуправление, которое всеми силами стараются поддерживать социальные анархисты.
