– Бэнки, не дай ей умереть быстро. – Шепард потянул Дуайта за воротник. – А тебе наказание придумаю в форте. А, да.
«Кольт» сержанта два раза грохнул, пробив ведьме колени. Та завыла, завизжала все выше и выше. Бэнки пинком отогнал Дуайта, выпуская наружу дракона из баллонов за спиной. Дракон жадно загудел, заставив ведьму голосить еще сильнее.
Наказание Шепард придумал стандартное. Физическая подготовка два дня подряд с утра до утра. А в промежутках – заступ, и кидать навоз на свиной ферме. В полной экипировке. Дуайт не обижался, сержант поступал правильно.
Сомнения, возникшие из-за бирюзовых глаз миз с рыжими волосами, он душил сразу. Она – ведьма, погибшая из-за собственных козней. А не из-за уродства, оказавшегося таким прекрасным.
Бирюза глаз перестала приходить по ночам только через несколько лет. Хотя порой Дуайт хотел бы ее увидеть. Глубокую, яркую бирюзу всех трех глаз рыжей миз.
Дуайта часто зазывали в церковь. Не один проповедник обломал зубы о глыбу нежелания Дуайта Оаху забывать своих богов. Некоторые не сдавались, пытались достучаться, докричаться, добраться до скрытой за синими линиями татуировки души. Многие потом плевали ему вслед, а он шел дальше. Рейнджер Седьмого техасского Дуайт Токомару Оаху мог себе такое позволить.
Командор прибыл ровно в назначенное время. Без помпы, без труб войска Господня. Просто вышел из покрытого пылью джипа и пошел к десятку рейнджеров. Бывшему десятку. Пятеро из оставшихся «песчаных братьев» встали, стараясь не выходить из тени сикомор.
Священник шел под палящим солнцем, не обращая на него внимания. Блестели кресты на наплечниках, шуршал плотный плащ. Командор добрался до них за несколько минут. На ткани капюшона, идущей вокруг шеи, выступили пятна пота, но он даже не запыхался.
– Где? – поинтересовался у Джексона. – Там?
Палец ткнул в сторону храма Воскрешения Апостолов. Дуайт даже удивился. Командор встретился ему первый раз и смог поразить. Никаких мягких улыбок, никаких «мир вам, дети мои». Даже внешне священник совершенно не походил на священника.
Грузный, приземистый, с пистолетами на бедрах, с лежащим на плече большим свертком. Поверх платка, закрывавшего низ лица, внимательно смотрели на когда-то белоснежное здание серые глаза с выцветшими светлыми ресницами. Левый глаз покраснел и казался воспаленным.
– Да, там. – Джексон поправил «таран», свой трехствольный автоматический дробовик. – Еле унесли ноги, падре.
– Ну-ну. – Командор покосился на Дуайта. – Во всем язычник виноват, не иначе.
