Внезапно мысли мои на мгновение замерли. Должно быть, от удивления. Потому что я неожиданно понял, что знаю, что и как. Рывком подвинув поудобнее клавиатуру, я принялся лихорадочно записывать, пока не прошло озарение. Да, помоги мне, помоги, пожалуйста, а уж я тут не ударю в грязь лицом, обещаю! Ораторов я слушал краем уха, стараясь не отвлекаться от того, что пишу, позволял себе только быстрые пометки, когда слышал нечто заслуживающее внимания. К перерыву я набросал тезисы того, что нужно сказать, если предоставят слово в дебатах, а какие поправки внести письменно. Перевёл дух и ошалело уставился на окошко с заметками. Я не мог понять, где заканчивается то, что делала настоящая Падме, и где начинаются моё. Что же получается? Все её знания и опыт остались здесь, в голове, и я могу ими воспользоваться? На мгновение мне стало жутковато. Как бы то ни было, это очень сильно мне поможет, главное, научиться заглядывать в её "архивы" по желанию. Разберёмся, в общем.
К концу сессионного дня сил у меня осталось лишь на то, чтобы не уснуть под душем. Повалившись на кровать, я закрыл глаза... и, как мне показалось, буквально в следующее же мгновение меня разбудила Дорме. На дворе было утро. И вновь заседания, дебаты, споры и склоки, голосования. Какой-то водоворот, честное слово. Крутит, затягивает, и единственное, что я успевал делать - барахтаться, оставаясь на плаву. Слушал, вникал, голосовал, несколько раз выступил на темы, подсказанные памятью Падме, провёл пару приватных бесед с другими сенаторами, надо сказать, довольно успешно, ни один из них, в том числе, женщины, не заподозрили подмены.
Так продолжалось до того момента, когда я, наконец, втянулся в работу сенатора и стал способен замечать вокруг себя что-то ещё. Стыдно было признаться в этом даже себе, но быть Падме начинало нравиться мне всё больше и больше. Ну, за исключением некоторых физиологических неудобств, к которым я понемногу привыкал. Тело молодой женщины было таким лёгким, подвижным, гибким - просто восторг. Я уже пару раз убедился в этом на тренировках. Как известно, кандидатки на пост королевы и должности фрейлин на Набу обязательно проходят военную подготовку. Чтобы не терять навыков, Падме с помощницами не реже одного раза в галактическую неделю летали на ближайший полигон пострелять и побегать на полосе препятствий. Ну, и спарринг, конечно, без оглядки на то, кто начальник, а кто помощница. Пытаясь блокировать соперницу или, наоборот, выскользнуть из захвата, мы проделывали такие акробатические трюки, о каких в неуклюжем мужском теле я и мечтать не мог. В поединках с Дорме мы были примерно на равных, Сабе я проигрывал чаще. Ничего, зато есть, к чему стремиться. Надо, пожалуй, тренироваться активнее, в ближайших событиях мне физическая форма пригодится не раз... А какое удовольствие было после полигона, ну, или просто в конце нудного дня в сенате, вернуться к себе, включить душ и вволю понежиться под его струями! После чего забраться в тёплую ванну и полежать, блаженствуя, часик. Ещё мне очень нравилось, как звучит мой голос: одно дело слышать его со стороны, и совсем другое - "от первого лица". Купаясь или переодеваясь, я часто напевал что-нибудь себе под нос, но старался, чтобы не слышали девчонки, они же обязательно спросят, что за песни и на каком языке, как тогда прикажете выкручиваться?
