Похожие мысли высказывали некоторые последователи Д. Бенатара, например, Томас Лиготти, автор философского сочинения «Заговор против человеческой расы». [20] Исходная точка рассуждений Лиготти заключается в том, что любая форма существования бессмысленна. Для тех, кто немного поразмыслил, становится ясно, что единственно реальными правами человека являются: поиск средств выживания для наших собственных тел, производство тел подобных нашим, и гибель от старческого разложения или смертельной травмы. Строго говоря, единственным нашим врожденным правом является право на смерть. Кем бы мы не старались представиться, расхаживая взад и вперед, вниз и вверх по этой земле, в конечном итоге мы просто мясо. Мы способны вынести существование только в том случае, если поверим – в соответствии с комплексом иллюзий, подменным трюком – в то, что мы не являемся теми, кто мы есть: небытиями на двух ногах. Поэтому большинство людей учится спасаться, искусственно ограничивая содержание своего сознания и используя нехитрый набор банальностей: «у всего происходящего есть причины», «представление должно продолжаться», «прими то, что ты не способен изменить», и тому подобные куплеты, который помогают людям оттягивать свой конец. Мы получаем психологическое утешение за счет потери истинности. Среди иерархии измышлений и фабрикаций, составляющий нашу жизнь – семья, страна, Бог – «я» бесцеремонно занимает первое место.
Но мы не нужны никому в естественной природе, поясняет Лиготти. Мы словно Бог-самоубийца Майнлендера. Этот Бог тоже никому был не нужен, и Его бесполезность была перенесена на нас, после того как Он взорвался и прекратил существование.
Иной критик пессимизма, говорит Лиготти, чувствует свою спину хорошо прикрытой, когда говорит с беспечной издевкой: «Ого – если этот парень действительно переживает такие чувства, то он должен покончить с собой, иначе он просто лицемер». По мнению Лиготти, заявление о том, что пессимист должен убить себя, чтобы оправдать свои идеи, выдает настолько скудный интеллект, что подобное даже не заслуживает ответа.
Лиготти справедливо замечает, что наличие близких людей делает человека во много раз более уязвимым, поскольку многократно увеличивается область контактов с повседневностью. Отсюда усиление страданий, как данных нам в непосредственном переживании «здесь и сейчас», так и с достаточной степенью уверенности прогнозируемых, и потому ещё более мучительных.
