Фактически, плохое постоянно происходит со всеми нами. Никакая жизнь не свободна от неприятностей. Можно легко вспомнить о миллионах, которые прозябают в бедности или о тех, кто живет большую часть жизни в качестве калек. Некоторые из нас достаточно удачливы, чтобы избежать таких судеб, но абсолютно все сталкиваются с ухудшением здоровья на завершающих стадиях своих жизней. Особенно мучительные страдания приходятся на последние дни. А многие осуждены на долгие годы слепоты, неподвижности, адских болей.
Все мы непрерывно находимся перед лицом смерти. Любого новорожденного ребенка ожидают – боль, разочарование, беспокойство, горе и смерть. Для любого конкретного ребенка мы не можем предсказать, какой именно вред причинит ему жизнь в каждый период его существования, но то, что тот или иной вред произойдет – неизбежно. При этом ни одно из страданий не способно затронуть небытие. Лишь бытие корчится в муках.
Оптимисты возразят, что Бенатар не даёт полную картину. Не только плохие вещи, но также и хорошие происходят только с теми, кто существует. Удовольствие, радость, и удовлетворение свойственны лишь живым. Таким образом, мы должны взвесить удовольствия жизни и сравнить их пропорционально с наличным злом. Пока первое перевешивает второе, жизнь стоит того, чтобы жить и рождение приносит пользу.
Однако, такое заключение не проходит, потому что есть решающее различие между вредом (таким как боль) и выгодой (такой как удовольствия), которое не дает никаких преимуществ живым, но влечет за собой лишь неоспоримые преимущества для несуществующих:
Сценарий 1. Существующие. Сценарий 2. Несуществующие.
Присутствие боли – плохо. Отсутствие боли – хорошо.
Наличие удовольствий – хорошо. Отсутствие удовольствий – не плохо.
Так, отсутствие боли хорошо, даже если этой пользой обладают несуществующие, тогда как отсутствие удовольствия не плохо, если нет кого-то, для кого это отсутствие – лишение. Если спросить, не является ли отсутствие страданий хорошей особенностью уже умерших или вовсе никогда не существовавших, необходимо будет сказать, что да, это так.
Можно попытаться, хотя бы на время, делать людей счастливыми. Но это, по Бенатару, совсем не то же самое, что «делать счастливых людей». Напротив, делать людей несчастными как раз именно это и означает – делать несчастных людей.
Точно так же никто не носит траур по тем, кто не существует на Марсе, чувствуя жалость к таким существам в связи с тем, что они не могут наслаждаться жизнью. Но если мы узнаем, что там есть разумные существа, но при этом они страдают, мы будем сожалеть о них.
