Среди сочинений по логике выделяется книга Пола Слоана «Искусство мыслить незаурядно». Автор утверждает, что большинству обычных людей свойственно так называемое конвергентное мышление. То есть, они, не мудрствуя лукаво, берут некую общепринятую точку зрения и начинают ей придерживаться. При этом чисто механически отбрасывают, не видят и не слышат никакие аргументы, ей противоречащие. Но есть иная модель мышления – дивергентная. Она предполагает рассмотрение объекта с самых разнообразных, часто взаимоисключающих позиций. При этом принимаются во внимание самые экстравагантные и нелепые утверждения. Данный тип мышления представляется более продуктивным. Далеко не все считают, что жизнь имеет какой-то смысл. Далеко не все (заметьте, речь идет не о философах) стремятся обзавестись семьей и родить детей – есть люди, которые желают жить свободно. Далеко не все ужасаются при мысли о грядущей смерти. Но все (включая и философов) имеют какое-то свое жизненное мировоззрение, пусть оно и не формулировано чётко. Поэтому философ, как нам кажется, в своих попытках понять реальность, ухватить её, должен учитывать наличие и у себя самого, и у других, такого жизненного мировоззрения. Это его повседневность, его контакты с окружающими, пристрастия и привычки, страхи и надежды, интересы и предпочтения. В нашем понимании, философу следует почаще заглядывать в себя и других людей, для того, чтобы его картина мира выстраивалась в большей степени не «как надо», а «как есть». Возможно тот факт, что Арсений Чанышев и философы мадхьямики избегали «крайностей нигилизма», вызвано не ужасом перед пропастью, а страхом перед разрывом между человеком и философом в самих себе?
Известно, что Лев Толстой в «Исповеди» делил всех людей на четыре вида:
1). Не видящие трагизма и бессмысленности жизни (интеллектуально неразвитые мужчины и многие женщины. Последние последовательно рассматривают фрагменты сложного объекта, в то время, как мужчины обычно видят проблему в целом).
2). Видящие бессмысленность, и пытающиеся забыть о ней, предаваясь, пока возможно, удовольствиям.
3). Видящие отсутствие смысла и самоубивающиеся (храбрые)
4). Видящие трагизм и продолжающие жить из трусости. К этим Толстой относил себя.
Но отчего Толстой не присоединился к большинству представителей своего сословия (категория 2)?
«Если бы пришла волшебница и предложила мне исполнить мои желания, я бы не знал, что сказать. Если есть у меня не желания, но привычки желаний прежних, в пьяные минуты, то я в трезвые минуты знаю, что это – обман, что нечего желать. Даже узнать истину я не мог желать, потому что я догадывался, в чем она состояла. Истина то, что жизнь есть бессмыслица.
