Я повернулся и прикрыл дверь.
— Сегодня, я думаю, дождя не будет? Есть кое-что, что мы могли бы обсудить за выпивкой в дождливый вечерок. И если вы будете не слишком заняты.
Она бросила прохладный, насмешливый взгляд:
— Где?
— Где вам угодно.
— Заехать к вам?
— Это было бы чертовски мило с вашей стороны. Этот самый «кадиллак» очень помог бы поднять мой кредит в лавочке.
— Я имела в виду не это.
— Я тоже.
— Скажем, в 6.30. И я позабочусь о своих вечерних туалетах.
— На это я и надеялся.
Наши взгляды встретились. Я быстро вышел.
В полседьмого «флитвуд-кадиллак» заурчал у моего парадного крыльца. Я распахнул двери, пока она поднималась по ступенькам. Шляпы на ней не было.
Розовый плащ с поднятым воротником касался ее платиновых волос. Она стояла посреди гостиной и оглядывалась безучастно. Затем она проворно выскользнула из плаща, швырнула его на тахту и присела.
— Я не ожидал, что вы и впрямь приедете, — сказал я.
— Нет, скромник, ты прекрасно знал, что я приду. Виски с содовой, если есть.
— Есть.
Я принес стаканы и сел рядом с ней, но не так близко, чтобы это что-нибудь значило. Мы чокнулись и выпили.
— Поедем к «Романову» ужинать?
— А что потом?
— Где вы живете?
— Западный Лос-Анджелес. Дом на тихой старой улочке. Мой собственный, кстати. Помнишь, я спросила, а что потом?
— Это зависит от вас, само собой.
— Я думала, что ты посмелее. Значит, мне не нужно будет расплачиваться за ужин?
— Следовало бы дать вам пощечину за эту остроту. — Она внезапно рассмеялась и посмотрела на меня пристально поверх стакана.
— Считайте, что я уже схлопотала. Мы были несправедливы друг к другу. «Романов» может и подождать, не правда ли?
— Мы можем начать в Западном Лос-Анджелесе.
— Почему не здесь?
— Боюсь, что вам здесь не понравится. С этим домом у меня связаны печальные воспоминания.
Она быстро вскочила и схватила плащ. Я успел помочь ей надеть его.
— Извините, — сказал я, — мне надо было сказать это раньше.
Она повернулась, ее лицо было рядом, но я не коснулся ее.
— Ты извиняешься за сохраненную мечту? У меня тоже были грезы, но они умерли. У меня не хватило мужества сохранить их.
— Это совсем не так. Была женщина. Она была богата. Она думала, что хочет выйти за меня замуж. Из этого ничего бы не вышло. Я, наверное, никогда не увижу ее. Но я помню ее.
— Пошли, — сказала она тихо. — Оставим этот дом воспоминаниям. Хотела бы я, чтобы у меня было что вспоминать.
По пути к «кадиллаку» я тоже не коснулся ее. Она прекрасно вела машину.
