Половцы не были настолько сильны, чтобы угрожать государственной безопасности Руси. Но их агрессивное соседство вынуждало отвлекать значительные силы и средства на защиту ее южных рубежей. Кроме военных походов в Степь, этой цели служили мощные земляные валы, которые сооружались на наиболее опасных направлениях половецких вторжений, — равно как и города-крепости, поставленные русскими князьями на пограничных реках Сула, Рось и других, а также вдоль правого берега Днепра от Канева до Киева.
История русско-половецких отношений не отмечена особой рыцарственностью сторон. В ней было больше коварства и обмана. Особенно этим грешили половцы. Дать клятву и не сдержать ее было для них обычным делом. Летописи зафиксировали множество таких случаев. Небезгрешной была и русская сторона, платившая половцам той же монетой. Об одной такой «отплате» и пойдет речь в этом очерке.
Шел 1095 г. Русь переживала не лучшие времена. В князьях не было согласия. В Киеве сидел малоинициативный Святополк Изяславич, который не справлялся с трудной ролью великого киевского князя. Черниговом только что овладел Олег Святославич, разрешивший своим союзникам-половцам грабить его окрестности в благодарность за военную помощь. В Переяславль перешел княжить Владимир Мономах, занимавший до того черниговский престол. На повестке дня остро стоял вопрос «устроения мира», причем не только внутреннего, но и внешнего, с половцами.
Летопись сообщает, что в 1094 г. мир с приднепровскими половцами заключил Святополк Изяславич, закрепив его к тому же женитьбой на дочери хана Тугоркана. Какое-то мирное соглашение, по-видимому, имелось между другим половецким ханством и Олегом Святославичем, коль они помогали ему овладеть Черниговом.
Теперь наступила очередь «мириться» с половцами Владимиру Мономаху. «В то же лѣто, — пишет летописец, — придоша половци, Итларь и Кытанъ к Володимеру на миръ»[92].
Находился ли в ссоре с названными ханами Владимир Мономах, неизвестно. Возможно, это был традиционный визит вежливости соседей, пытавшихся поближе познакомиться с новым властителем Переяславльской земли.
За скупыми летописными фразами скрывается сложная ткань переговоров сторон, как бы мы сказали теперь, по протоколу встречи. В результате Кытан с дружиной стал лагерем в нескольких километрах от Переяславля, а Итларь с небольшой личной охраной вошел в город. При этом безопасность Итларя гарантировалась тем, что в лагерь к Кытану был отправлен сын Мономаха Святослав. По существу, Итларь и сын Владимира оказались в роли заложников.
