Вскоре он вынужден был пожалеть об этом. Во время праздничного обеда в Федорову субботу к Мстиславу пришла весть, что Олег выступил против него и уже стоит с дружиной на Клязьме. Пришлось срочно собирать силы, что и было сделано в предельно короткие сроки. К Мстиславу подошли вой из Новгорода, Ростова и Белоозера. Олег не решался вступать в открытый бой, а его расчет на то, что Мстислав испугается демонстрации силы и уйдет в Южную Русь, не оправдался. В конце концов стороны сошлись в кровавой сече, которая окончилась полной победой Мстислава.
Олег в панике бежал сначала в Муром, а затем в Рязань. Мстислав преследовал его и вновь умолял примириться с Мономахом и Святополком и прибыть на княжеский съезд. При этом Мстислав гарантировал прощение Олегу всех его грехов и полную безопасность.
Видимо, к этому времени подоспело и письмо Мономаха к Олегу. В нем переяславский князь призывает его к смирению и покаянию. Не корит и за убийство сына Изяслава, замечая, что смерть мужа в полку не может быть поставлена кому-либо в вину. Еще раньше аналогично по этому поводу высказывался Мстислав. Обращясь к Олегу, он говорил: «Аще и брата моего убил еси, то есть не дивно, в ратех бо и цари и мужи погыбають». Со своей стороны, Мономах просит у Олега прощения за то, что выгнал его из Чернигова, хотя и оправдывает свои действия необходимостью борьбы с «погаными». Письмо Мономаха явилось, по-видимому, последним аргументом, склонившим Олега Святославича к участию в знаменитом Любечском съезде князей.
Конечно, изменить свою мятежную природу он уже не мог. И после 1097 г. Олег будет отличаться неразборчивостью в средствах для достижения цели, а его неуживчивость с порфироносными сородичами и дружба с половцами создадут на Руси еще не одну конфликтную ситуацию.
Вероломное убийство половецких ханов Кытана и Итларя
Конец XI в. отмечен особой активностью кочевых соседей Руси — половцев. За полстолетия пребывания их в южно-русских степях они выросли в мощную силу, представлявшую реальную опасность для оседлых народов. Больше всего от половецких вторжений терпела Южная Русь. Их набеги на приграничные районы Черниговской, Переяславльской и Киевской земель были сколь часты, столь и опустошительны. Попытки Киева установить с половцами мирные отношения, которые бы держались на договорной основе, не приносили желаемых результатов. Не спасали положение и династические браки. Половцы не имели единой политической структуры. Все ханства были равны между собой, а главного или великого хана половцев как такового не существовало. Поэтому мир Киева с приднепровскими половцами ни к чему не обязывал донецких. Такими же свободными в своем выборе были и отдельные ханства в пределах локальных объединений. В то время как одно из них устами своих правителей клялось в вечной дружбе с Русью, другое совершало опустошительные набеги на города и селения. Все это вызывало ответные походы русских князей в глубь степей. При этом нередко за грехи одной орды расплачивалась другая.
