Навстречу подвигу | страница 11



В госпитале Валька шел позади командира бригады. Когда раскрылись двери палаты, мальчишку подтолкнули вперед.

— Иди.

— Валька! — позвал его человек, забинтованный почти по макушку. Мальчишка шел и никого не видел перед собой, кроме забинтованного человека. У койки остановился.

— Валька! Подойди с другого бока, тут руки…

— Подойдите с другой стороны, — попросил врач.

Валька обошел койку и, увидев лейтенанта, сразу понял: ужасное, несправедливое произошло с этим хорошим человеком. Тяжелые крупные слезы покатились по огрубевшим, недетским рукам его.

— Валька, что ты! — Балашев обнимал его здоровой своей рукой. — Жизни наши спас… Боевой корабль спас.

— Ладно, Балашев, все знаем, успокойся, — сказал командир бригады.

— Он спас корабль…

— Ну и что?

— Достоин награды…

— Лежи, выздоравливай… Подумали без тебя. Решили представить к боевому ордену наряду со всем экипажем. Врага-то потом дотрепали. До Ялты, может, только щепки доплывут. Прибились к нашим берегам. Горючее и патроны выжгли, тут мы их и взяли за оба бока…

— А зачислить? — не слыша всего того, что говорил ему командир, спросил Балашев.

— Кого? Вальку?

— Да.

— Будет зачислен краснофлотцем.

Так начиналась морская жизнь Валентина Галина, может быть, будущего советского адмирала.

Люди одного экипажа

1

Петр Дубонос шесть раз тонул в Черном море и, всегда «выгребая», неизменно спасал свои ботинки сорок шестой номер. Над Дубоносом шутили, но добродушно, так как, во-первых, он был признанный всеми настоящий моряк, во-вторых, храбрец и, в-третьих, в случае злой обиды с ним было опасно, принимая во внимание его почти двухметровый рост, внушительный вес и руки, покрытые узлами бронзовых мускулов.

Дубонос пришел в военный флот из торгового. Он побывал всюду, куда ходили суда под советским флагом, знал хорошо Индийский океан, моря, омывающие Японию и Китай, побережье Испании.

Прославленный в войну Николай Сипягин был его другом, чего одного уже было достаточно, чтобы относиться с уважением к человеку.

Дубонос начинал с палубного ученика. Плавая рулевым, в свободное время занимался со стажерами морского техникума, проходившими на «Трансбалте» штурманскую практику в дальневосточных рейсах, и собирался сдавать экзамен экстерном на штурмана дальнего плавания. Но война помешала. Сейчас ему было около тридцати, хотя на вид он казался несколько старше.

В начале войны командир отделения рулевых, он стал командиром сторожевого корабля и трогательно ценил свое место и офицерское звание. Путь от Измаила до Геленджика — путь Дубоноса от старшины второй статьи до старшего лейтенанта. А на этом пути, как известно, стояли почетные вехи доблести моряков-черноморцев: Одесса, Севастополь, Феодосия, Керчь.