— А теперь скажите мне, Анатолий Викторович, почему вы так поторопились? — спросил Катенин, оставшись наедине с майором.
— Я целых два года торопился, — со вздохом ответил майор. — Это Людочка все тянула… Поймите меня, Всеволод Сергеевич!
— Но почему было не подождать… хотя бы моего приезда.
— Она… мы… порешили отпраздновать свадьбу, когда вы приедете…
— Вы еще не зарегистрировали брак?
— Как можно! — вскинулся майор. — Мы зарегистрировались еще там, в лагерях…
Поняв, что проговорился, майор густо покраснел.
— Люда ездила к вам в лагеря?
— Всеволод Сергеевич! Я вас уверяю… Когда мы уже решили, она вдруг приехала в гости… Вы не подумайте…
У Катенина создалось впечатление, что майор выгораживает ее, но торопливость была продиктована Людой. Господи, до чего сумасбродная девочка!
— Как же вы собираетесь жить дальше? Ведь у Люды талант, ей нужно учиться.
Майор поднялся и сказал торжественно:
— Я люблю ее, Всеволод Сергеевич, и сделаю все, чтобы ей было хорошо. На уроки я ее сам отвозить буду. А жить… у меня есть комната в военном городке, очень хорошая комната… Но Людочка сказала, что не хотела бы расставаться с вами. Будет так, как решите вы.
Когда майор снова уехал на службу, Катенин позвал дочь.
— Он тебе понравился! — заявила Люда, ласкаясь к отцу.
— Мне хотелось бы, чтобы ты закончила учебу…
— Так я и кончу!
— Люда, ты теперь замужняя женщина. У тебя будут домашние заботы…
— Какие же заботы, когда мы живем здесь?
Катенин усмехнулся чистосердечности ее молодого эгоизма. Правда, какие у нее заботы? Просто лишние заботы маме…
На следующий день Люда подробно расспросила отца о методе взрывов, рассмотрела набросок схемы и постаралась понять… Муж ли рассказал ей? Или сама вспомнила?
— Ой, папка, какой же ты у меня умный, оказывается! — Ее лицо зарделось, глаза заблестели. — Если примут… мы переедем в Москву, да?
— Ну, об этом пока рано думать. И потом… ты-то все равно останешься, ты же замужем, девочка!
Она застыла с приоткрытом ртом.
Досада и недоумение так явно читались в ее лице, что Катенин отвел глаза и начал кнопками закреплять чертеж — пора было приниматься за работу. Две тонкие ручки обвили его шею.
— Ой, папочка, я не хочу без тебя…
— Людочка, я ж еще никуда не уезжаю! Наконец, ты сама решила свою судьбу.
Она пошлепала его по щекам.
— Ты еще недоволен, что твоя единственная дочь по-прежнему дома и больше всех на свете любит своего папку?!
Он растрогался, но холодок в сердце остался. Весь этот день он принимался чертить — и надолго задумывался, опустив руки на чертеж. Кажется ему или так и есть — то, что приоткрылось сегодня в дочери?
