Бесстрашных волков часто принимают за бешеных. Вирус бешенства отсутствует в юго-восточной и южной части центральной Аляски, хотя вспышки периодически случаются, особенно в Арктике и на западных оконечностях штата, где болезнь медленно тлеет, а потом вспыхивает с новой силой каждые несколько лет. Млекопитающее, пораженное этим смертельным вирусом, который атакует и постепенно разрушает мозг, может казаться ручным или бесстрашным, оно может идти, шатаясь, или пускать слюну, а в редких случаях проявлять беспричинную агрессию. Помимо случая с Заком Хьюго, на Аляске было зафиксировано еще несколько подобных нападений. По крайней мере два из них закончились летальным исходом, когда люди заразились смертельным вирусом после укусов хищников. Однако к таким примерам нужно относиться скорее как к сноскам на полях, чем как к постоянной угрозе здоровью населения.
Вопрос не в том, почему Бернер и Карнеги были атакованы и убиты, а в том, почему нападения волков на людей на этом континенте, а также практически везде, за исключением Южной и Центральной Азии, настолько редки. Волки – хорошо приспосабливающиеся и адаптирующиеся хищники. Почему бы им не предпочесть человека в качестве легкой добычи? Ведь люди медленно передвигаются, они не крупные и достаточно слабые по сравнению с большинством диких зверей. Нет никаких сомнений в том, что, если бы североамериканские волки видели в людях потенциальный источник пищи, жертвы исчислялись бы тысячами. Однако погибли всего лишь двое.
Если говорить о нехищнических мотивах, то волки не атакуют людей, защищая свои владения, как это делали волки-монстры в фильме «Схватка». На самом деле они, как ни странно, не проявляют агрессии по отношению к вторгшимся на их территорию людям, даже если те приблизились к логову с волчатами, хотя могут лаять, как собаки, поднимая тревогу, выть, запугивать и всячески проявлять беспокойство, прежде чем отступить (однако медведей они атакуют). Но почему?
Возможно, в процессе долгой коэволюции и естественного отбора в их генетической памяти укоренилась ассоциация человека с полубогом или (скорее всего) со смертельной опасностью, которую следует избегать. А быть может, мы попросту выглядим настолько странно и ни на что не похоже в окружающем мире, что наше чужеродное присутствие вызывает тревогу? Так что в коллективном сознании волков мы как минимум ассоциируемся с опасностью, так же как и они в нашем. Но наши собственные страхи в реальности не имеют под собой никакой почвы.
