— Кстати, у меня на прошлой неделе был ваш земляк.
Русский из Архангельска. Он пришел на шведском трехмачтовике, который укрылся в порту, чтобы переждать бурю. И клянусь, парню было не до пьянки! Работа у них была просто адова. Паруса — в клочья, две сломанные реи, ну и все остальное…
Посетитель, принявшийся уже за четвертый стакан, старательно потягивал абсент.
По мере того как посетитель справлялся с очередной порцией, хозяин подливал снова, всякий раз заговорщицки поглядывая на Мегрэ.
— А капитан Сванн так и не появлялся с тех пор, как я вас видел в последний раз…
Мегрэ вздрогнул. Мужчина в макинтоше, проглотив содержимое пятого стакана, нетвердой походкой приблизился к печке, задел комиссара, протянул руки к огню.
— Давайте-ка все-таки вашу селедку, — решил он.
Говорил он с сильным акцентом — русским, как решил комиссар.
Теперь они стояли рядом, можно сказать, лицом к лицу.
Мужчина несколько раз провел рукой по лбу, взгляд его еще больше помутнел.
— Где мой стакан? — нетерпеливо осведомился он.
Стакан пришлось всунуть ему в руку. Поднеся его к губам, мужчина уставился на Мегрэ, и гримаса отвращения пробежала по его лицу.
Ошибиться было невозможно: он смотрел на Мегрэ именно с отвращением. И, словно желая подчеркнуть свое отношение к комиссару, посетитель бросил стакан об пол, уцепился за спинку стула и что-то пробурчал на незнакомом языке.
Хозяин, испытывавший некоторое беспокойство, как бы невзначай очутился рядом с Мегрэ и, считая, вероятно, что говорит шепотом, произнес так, что каждое слово его отчетливо долетело до слуха русского:
— Не обращайте внимания, он всегда такой.
Русский пьяно и неопределенно хмыкнул. Рухнув на стул, обхватив голову руками, он застыл и сидел так до тех пор, пока ему не подсунули под нос тарелку с маринованной селедкой.
Хозяин потряс его за плечо.
— Поешьте! Вам станет лучше.
Пьяный захохотал. Смех его походил скорее на скорбный кашель. Он обернулся, ища Мегрэ глазами, и, нахально разглядывая комиссара, смахнул тарелку на пол.
— Выпить!
Хозяин воздел руки к небу и проворчал, словно извиняясь. — Ох уж эти русские!
И покрутил пальцем у лба.
Мегрэ сдвинул котелок на затылок. От одежды его шел сизый пар. Он все еще не мог допить второй стакан.
— Подайте и мне селедку! — проговорил комиссар.
Когда он принялся за селедку с куском хлеба, русский поднялся на непослушных ногах, осмотрелся, словно искал, что бы еще предпринять, оглядел Мегрэ и снова хмыкнул.
