Итак, мыслители того времени решили, что Артефакт — художественное произведение. Сложное, да, но художественное.
Второе поколение мыслителей посчитало, что это научный объект, нечто вроде прибора, содержащего изменяющиеся законы Вселенной. Новая сила. Новые частицы. Новая форма теории относительности.
Когда-то люди верили, что поля создают частицы. Так оно и есть. Но есть также вещи… затрудняюсь назвать их полями, которые создают законы. Законы Вселенной диктуются объектами. Артефакт и есть такой объект.
Или, может, только запись такого объекта.
Что приводит к третьей точке зрения на Артефакт.
Только десятилетие спустя после обнаружения Артефакта эффект стал очевидным. Вокруг этого места собралась небольшая община. Потом вырос город.
И никто не желал его покинуть. Никто.
Когда количество населения достигло четверти миллиона душ, пришлось что-то делать. Но убедить кого-то из ученых уехать оказалось невозможным. Всех, кто видел Артефакт, тянуло к нему, как магнитом. Желание погрузиться, стать свидетелем, наблюдать бесконечную игру поверхностей…
Поэтому окончательный вывод был очевиден. Это предмет поклонения. Религиозный объект.
Но, возможно, не только. Вполне вероятно, этот предмет и есть сама религия.
Ибо содержит законы. Несмотря на то, что Артефакт заключен во Вселенной, кто знает, может, к ней он не относится.
Но я, должно быть, слишком углубился в теологические дебри. Вернемся к моей сегодняшней роли — не священника, хотя я именно священник, но исторического свидетеля. Должен упомянуть о другом интересном событии того давнего дня.
Я добрался до станции. Запасся кислородом и выручил беднягу Юри, совсем струсившего к тому времени. Правда, благодарности я не дождался.
Мы промаршировали через множество долин и достигли того места, где находился Артефакт. В наши намерения входило изучить его, сделать съемки и представить отчет на базу.
При виде Артефакта что-то меня кольнуло. Можете взглянуть на мои старые факсы. Сразу увидите любопытный точечный рисунок на поверхности. Волны света, блестящие, как слюда. В постоянном движении. Свет образовывал концентрические круги, похожие на большой глаз. Я заметил, что где бы ни стоял, глаз был постоянно устремлен на меня. На нас.
Я стоял на расстоянии, наводя камеру на фокус. Юри был потрясен не меньше моего. Он подобрался ближе.
Я все еще возился с камерой, поэтому не видел, что произошло в следующую минуту. Думаю, он слишком приблизился к глазу. Когда я поднял голову, Юри как раз тянулся к нему, пытаясь коснуться. Сверкающие кольца словно сосредоточились на нем.
