Автомобиль с притемненными фарами миновал Молчаны, остановился перед новым бетонным мостом и, когда угрюмые часовые Фоллен и Виллих пропустили его, помчался по дороге в Черманскую Леготу, Дубовник, Большие и Малые Томковцы и Ракитовцы.
Гизела Габорова, придерживая чемодан, свободной рукой то и дело проверяла, на месте ли пять пар часов, кольца, серьги, цепочки и браслеты…
— Милостивая госпожа, — в прекрасном расположении духа заговорил шофер Карл Гемерт, — хорошо бы уехать вместе с вами… Я не прочь ехать с вами до самого своего дома!
— А где ваш дом? — спросила Гизела, чтобы перевести разговор в безопасное русло. — Далеко?
— Я из Россвейна. Книготорговец. Если суждено вернуться домой… Мне понадобятся деньги. Я мечтаю после войны переехать. Дрезден, Лейпциг, Галле!
Гизела встревожилась. Доведись ему вернуться в Россвейн с тем, что она увозит с собой — пять пар золотых часов, дюжина золотых и пятнадцать платиновых колец с бриллиантами, золотые серьги, цепочки, браслеты, жемчужные ожерелья, — этого вполне хватило бы на Галле, Лейпциг или Дрезден. Она ощупала шубу в том месте, где был зашит кожаный мешочек с тремя алмазами.
— Дрезден, Лейпциг, Галле, — повторил Гемерт, а когда проехали Черманскую Леготу, задумчиво прибавил: — У нас в Германии врут уже больше десяти лет. Славяне — низшая раса, евреи… вроде как сырье, чтобы делать матрацы, мыло, искусственные удобрения… или сжечь да в трубу. Представляете, милостивая госпожа, сколько книг продано на эту тему? И после войны продадут не меньше, вранье ведь не прекратится. Опять одни будут внизу, другие — наверху. Тот, кто окажется наверху, опять придумает про тех, внизу, что они годятся только на матрацы, мыло и удобрения. Врать будут по-прежнему. И не десять лет, а больше. Знаете сказку про ложь?
— Нет, — растерянно ответила Гизела. — Не приходилось слышать.
Стремительно убегала дорога, освещаемая притемненными фарами. Пылающее лицо Гизелы обдавало весенней ночной свежестью.
— Как-то раз отправилась госпожа Ложь по свету, — начал Гемерт, — ходила-ходила, странствовала-странствовала, обошла весь мир, и захотелось ей вернуться домой — ан некуда.
Гизела ждала продолжения.
— И это все? — прервала она затянувшуюся паузу.
— Все. Тут и сказке конец. — Гемерт при свете спидометра взглянул на часы. Четверть четвертого.
— Короткая сказка.
— Короткая. Но ее еще долго будут рассказывать.
— Россвейн — красивый городок? — Гизеле хотелось увести разговор подальше от ценных вещей, которые достались ей от Шталей — в награду за укрывательство — и которые она везла теперь под подкладкой шубы. — Я и не слыхивала о таком городе.
