Почему она не должна целовать его? Сегодня была бурная ночь. Окей, конечно, он был одним из людей отца. И да, также он был преступником, но это же Юлий, и он не собирался причинять ей боль. Может, быстрый перепих поможет ей избавиться от страха? Она вздохнула. Плохое решение все равно остается плохим решением.
К счастью, дворняга выбрал нужный момент, чтобы напомнить о необходимости гладить его. И она рада была угодить.
— Я имел в виду всех нас. Клуб, понимаешь? — он оглянулся назад.
— Ага, — сказала она, уверенная в том, что это лишь ее воображение. Все из-за стресса. Она опустила взгляд вниз. — Я знаю.
Несмотря на любовь ко всем животным, у Келли было особое нежное чувство к большим страшным дворнягам, и Цезарь был, пожалуй, самым большим, самым страшным из всех, с кем она когда-либо сталкивалась. Когда она закончила осмотр и продолжила гладить его, он откинулся на лапы, вскочил на ноги и плюхнулся на нее.
— Ты ему нравишься.
— Ну, меня легко полюбить, — она похлопала ладонью по широкой голове собаки. — Я должна пойти внутрь. Извини, щеночек.
— Он не щенок, — возразил в защиту своего питомца Юлий, вставая и засовывая руки в карманы джинсов.
— Все собаки — щенки, все, — она старалась говорить так же легко и весело, но напоминание о том, для чего она здесь, выбивало ее из колеи. Девушка вцепилась себе в плечи и постаралась вернуть суровое выражение лица. Ее отец не избежит этого. — Теперь, если ты меня извинишь…
Юлий положил руку ей на плечо, когда она проходила мимо него. Она чувствовала запах металла, собаки и грязи на его коже. И это не было не слишком привлекательное сочетание. Она и не думала, что мужчины заинтересуют ее так скоро после нападения, но это же Юлий, ее подростковая влюбленность, так что ностальгия предоставляла ей свободу действий. Жар от его руки распространялся вниз. Что вообще происходит с ее телом сегодня?
— Послушай, Келли, насчет этого. Я понимаю, что ты злишься…
— Злюсь? — переспросила она, отдернув плечо из его хватки и довольно сильно покачав головой, от чего ее конский хвост затанцевал. — Нет, Юлий, я злилась после нападения. Я злилась, смывая кровь со своей шеи и объясняя все какой-то благодушной официантке. Я злилась, осознав, что мне придется бросить все в своей квартире и возвращаться сюда. Я так зла.
Цезарь переводил взгляд с одного человека на другого, пытаясь понять, почему веселье закончилось. Его уши поднялись в беспокойстве — голоса звучали слишком громко. Он сделал шаг к Юлию.
