И тут заскрипела дверь. Наверное, кто-то вошел в оранжерею. Они затаились.
- Кто это? - прошептала она. - Пусти. - Отстранилась, поправила юбку и, сжав колени, наклонилась и охватила их.
Макарий встал и выглянул в оранжерею.
- О, Господи! - тихо воскликнул он.
В том конце оранжереи возле пальмы какой-то санитар спустил шаровары и сел орлом.
- Что там? - спросила Лидия.
- Сейчас, - сказал Макарий.
Но дверь вдруг широко распахнулась, и вошли несколько офицеров и генерал. Громкий голос начал говорить про экзотические растения. Затем поднялся возмущенный рев. Санитар вскочил, рывком подняв шаровары.
- Что там? - испуганно спросила Лидия.
- Генералу показали пальму, - сказал Макарий. - Больше делать нечего!.. Погоди, сейчас, кажется, уйдут.
- Ты прости, мне уже пора, - вымолвила Лидия.
- Да они уходят! - удивился он. - Что ты!
- Мне пора, - повторила она.
И через минуту они покинули оранжерею. Дождь не прекращался, но в облаках уже появились светлые полосы и посветлело.
На главной аллее стоял строй нижних чинов, им вручали серебряные кресты.
- Обойдем, - предложила Лидия. Они повернули назад и прошли по другой узкой аллее, которая вела куда-то вбок. Там за кустами мелькнули какие-то каменные развалины, затянутые плющом.
- Что там? - спросил Макарий.
- Грот.
Он приостановился, взял ее за руку, улыбнулся.
- Смотри! - сказала Лидия. - Вон туда.
Из развалин вышел санитар и, опустив голову, поправлял шаровары.
- Боже мой! - засмеялся Макарий. - Смех и горе!
- Смех и горе, - повторила она за ним. - У нас все так. Война выравнивает парки с гротами и отхожие места. И еще смеемся над этим... Тебе страшно?
- Еще чего! - ответил Макарий - Смерти бояться глупо, все равно от судьбы не уйдешь.
- Ты хоть в Бога веришь? - с жалостью спросила Лидия, по-новому глядя на него.
- Молюсь, - беспечно вымолвил он. - У нас отец Киприан пулеметные... Он хотел рассказать об освящении патронов святой водой, но она не дала ему закончить, перебила:
- А мы нужны господу Богу? С нашим забвением всех евангельских заповедей?
- Какие могут быть заповеди? - ответил Макарий. - Надо хорошо летать, хорошо стрелять и не думать о себе. Будешь думать о себе - с ума сойти можно. Или белой вороной станешь. Столько хлама в нашей жизни...
- Ты загрустил.
- С чего ты решила? Не загрустил. Столько хлама в нашей жизни - черт ногу сломит. Я Толстого стал читать. Вот побываешь здесь, на войне, и понимаешь, что жизнью командуют покойники. Наполеоны, Кутузовы... А кто мы? В "Новом времени" напечатано о смерти Нестерова. Почему русские идут зря на погибель?
