Несмотря на приветливость и легкость, с которой он обращался к Ларионовой, было видно, что он не собирался скрывать неодобрение ее занятиями в драматическом кружке народного дома. Григоров как будто не понимал, что находится не среди офицеров или помещиков, и всеми движениями рук, мимикой, поворотами плотного сильного корпуса выражал уверенность хозяина в своем праве разговаривать так, как привык считать нужным.
Макарий забарабанил палочкой по полу.
- Что с вами? - спросила Нина.
- У меня дед был простым шахтером!
- Мой тоже из простых крестьян, - сказала она. - Кажется, наш Петр Владимирович просто потерял поводья. Единственная творящая сила-это народ. А он пугает народом !
- Да никого я не пугаю! - воскликнул Григоров. - Вы же интеллигентные люди, должны различать... Есть земля и то, что на земле растет. - Он махнул рукой и сказал новым тоном: - Ладно. Все равно вас не переубедить. Когда-нибудь какая-то грязная баба схватит вас, Нина, закричит: откуда у тебя такое красивое платье, а у меня такого нет! - Григоров растопырил пальцы, потом сжал кулак.
Раздались протестующие возгласы в защиту народа-кормильца.
Нина провела ладонью по рукаву шелкового платья, и на ее высоком челе между бровей напряглась мягкая беззащитная складка.
- Ничего! - улыбнулся Григоров. - Прошу простить, ежели сказал лишнее. Человек служивый, защитник устоев... Ежели не возражаете, мы с Макарием Александровичем тихонько посидим, а потом поедем кататься.
- Садитесь вон там и не мешайте! - ответила Нина и позвала своих на сцену.
- Что вы ее пугаете? - упрекнул Макарий Григорова, когда они сели возле окна. - Она ведь не кавалеристская лошадь!
- С лошадью мы всегда лаской, - сказал хорунжий. - Знаете стих? "Иль отравил твой мозг несчастный грядущих войн ужасный вид: ночной летун во мгле ненастной Земле несущий динамит?"
- Замечательно! - сказал Макарий. - Больше не пугайте. Это в конце концов скучно и пошло.
- Ох-ох! - вымолвил Григоров и, скинув фуражку, сунул ее на подоконник за гардину. - Хочешь сказать, я тут белая ворона?
- Сиди, не мешай им, - ответил Макарий.
- Поехали в бордель, а? По крайней мере, все просто. Сейчас покатаем Ниночку и отвалим... - Григоров пощелкал ногтем по медной головке шашки. Чертова Русская Америка! Приткнуться некуда!
Макарий отвернулся к сцене.
Нина чего-то добивалась от коренастого парня в гимназической форме, а тот напряженно смотрел на нее и кивал. У него за спиной стояла девушка, с которой, как понял Макарий, следовало ему объясниться в любви.
