Яша, явно шокированный услышанным — так все четко спланировано было, и все концы обрублены, и столько времени уже прошло, и Кронин мертв, — вежливо, но жестко объяснил, что ни о каких сорока восьми миллионах ничего не слышал, что он честный бизнесмен и если речь идет об угрозах или вымогательстве, он вынужден будет обратится в ФБР, поскольку перед законом чист, или к другим структурам. Яша заявил, что это — его окончательный ответ и на этом разговор он считает законченным. Посетитель покачал головой, как бы говоря, мол, зря вы так, и попросил подумать все же над его словами, а он с господином Цейтлиным через пару дней свяжется…
…У меня такое ощущение было, словно в голове что-то взорвалось. Вспомнился анекдот Корейца про боксера, который рассказывает, как славно он молотил противника и вот-вот собирался нанести завершающий удар, и тут какой-то идиот свет в зале выключил, а когда включили снова, герой анекдота на полу лежал и судья над ним отсчитывал: “…восемь, девять, аут!”
Вот и у меня свет погас на мгновение: Кронин его погасил, покойный Виктор Сергеич Кронин — и известие о том, что дух его вернулся. Но нельзя было сейчас об этом думать, и я, кажется, виду не подала, напомнив Юджину, чтобы продолжал. И тот продолжил. Про то, как, прилетев, первым делом поехал к тому человеку, который за посетителя поручился. Яша, может, и не знал, но Кореец-то был в курсе, что рекомендатель этот — вор в законе, отсидевший в Союзе лет пятнадцать по двум тяжелым статьям. Другой вопрос, что в России у этого вора веса особого не было — и почти пять лет он уже в Штатах жил, занимался тут разными не слишком законными, естественно, делами, причем не слишком крупными, — но завязки, несомненно, у него остались, и высоким званием своим он гордился, этот Леня Питерский, он же просто Ленчик. У Юджина первым делом появилась мысль, что кто-то из России к Ленчику обратился, чтобы тот Яшу попугал, — кто-то, уверенный, что Ленчик здесь в большом авторитете. И не знающий наверняка, имел ли Яша к афере с Крониным какое-то отношение. Испугается, мол, тогда и ясно будет — обычный ход мысли. А значит, Ленчик и послал человека, слепив, что из России он.
Но Ленчик, знавший тебя и с Корейцем неплохо знакомый, только руками развел: позвонил, мол, старый кореш, которого не слышал тысячу лет, сказал, что коммерсант один в Штаты летит и чтобы Ленчик помог по возможности, если тот обратится. Тот обратился-то всего один раз, по поводу Яши, не сказав, что и почему, просто объяснив, что по бизнесу завязаться хотел. И Ленчик вышел на Яшу, счастливый оттого, что и корешу услугу оказал и этот коммерсант теперь от него отвяжется. А где этот коммерсант обитает, он и не знает — позвонил-то всего однажды, представился от кого, потом перезвонил и узнал, что может обращаться к Яше, что все улажено, — и он, Ленчик, даже в лицо его не видел. А что касается кореша из России, так Кореец его не знает точно — когда-то, давно, срок мотали вместе, и даже бог его знает, откуда телефон-то взял. Сам, мол, Генаха, знаешь, как бывает: нужда приперла, вот и нашел номер корешок, а теперь пропадет еще лет на десять.
