…Господи, как давно я с тобой не разговаривала! Ты не подумай, что я молчала, потому что было очень хорошо, а сейчас снова обрела дар речи, потому что все стало плохо. Нет, честное слово, нет…
Молчала я потому, что выговорилась тогда, полгода назад, в свой день рождения: поставила точку в длинной-длинной истории Словно чувствовала, что Кореец в тот день снова сделает мне предложение и я его приму с той оговоркой, что замуж не готова, а вот жить вместе соглашаюсь. И моим согласием закончится тот долгий — твой — этап Начавшийся с нашего знакомства и закончившийся завершением работы над твоим фильмом. Твоим реквиемом, так сказать.
Да, с 13 июля прошлого года я с тобой не разговаривала, а сегодня уже 30 января 1997 года. Завтра — 31-е, праздник, который я всегда отмечала и буду отмечать. День, когда мы с тобой начали жить вместе и сколько бы ни довелось мне еще прожить и где бы я ни оказалась, я его всегда буду отмечать. Как и твой день рождения, 6 октября, как и день твоей смерти, 2 января.
Для меня январь всегда полным событий был. В январе 93-го мы с тобой начали встречаться, сразу после Нового года, второго числа, — и его всегда считали началом нашей жизни, а не фактическую дату, тридцать первое. Второго января 94-го тебя убили — как раз после того, как мы вышли из ресторана, где отмечали нашу годовщину. Второго января 95-го я лежала в реанимации после пулевого ранения в голову. Второго января 96-го сделала аборт. Непонятно, как вообще я забеременела: где-где, а тут контрацепция на высоте. Но, видно, живуча сперма бывшего русского бандита Гены Корейца, а впоследствии деятеля американского шоу-бизнеса мистера Юджина Кана, раз победила лучшие в мире противозачаточные средства.
Я ему, конечно, ничего не сказала — сама-то узнала случайно и долго думала, оставлять ребенка или нет, и, к счастью, приняла решение: не надо. К счастью потому, что сейчас это было бы совсем лишним. Я, конечно, не знала тогда, что произойдет через год, — просто подумала, что еще рано нам с ним иметь детей, и еще мне казалось, что это предательство по отношению к тебе — рожать от другого, пусть и самого твоего близкого. В общем, не сказала ему ничего — просто поехала в клинику и там мне все сделали оперативно. Даже абортом назвать нельзя — быстрая, почти безболезненная процедура.
А второго января 97-го пришел факс — листок бумаги с восемью цифрами.
Нет, не буду забегать вперед — пусть все будет по порядку. Помнишь, как я разговаривала с тобой после твоей смерти — купила диктофон, кассеты, и сидела в пустой без тебя нашей квартире, и говорила, говорила, говорила, чувствуя, словно и в самом деле это наш разговор и ты меня слышишь, только не отвечаешь. И в прошлом году то же самое было: в день своего рождения просидела несколько часов у бассейна, рассказывая тебе обо всем, что произошло за время моего молчания. Те кассеты я уничтожила, кстати, — решила, что рискованно их оставлять, хотя и лежали они в потайном сейфе, который не со всяким металлодетектором отыщешь.
