– Роберто, – тихо окликнул я. – Эти люди не выглядят особо приветливыми!
– Не переживай, Серхио! – Он обернулся и беззубо улыбнулся. – Мы в безопасности!
– Ты знаешь их язык?
– Их старейшина понимает по-испански.
– Не выдаст?
– Боже меня упаси! Он нас спрячет. Мы свободны, Серхио!
– Дай-то бог…
Несколько дней мы наслаждались миром и покоем. Нас и правда встретили довольно радушно. После каторжного рациона здешняя еда показалась деликатесом! Старейшиной этого племени, живущего охотой и рыбной ловлей, оказался пожилой мужчина, которому можно было дать и пятьдесят, и девяносто одновременно. Эдакий местный божок, которого вырезали из мореного дуба, или лесной дух с короткой седой бородой и умными, как у собаки, глазами. Признаться, я так и не сумел запомнить его имени. Оно было слишком сложным для уха европейца. Старик слушал наши рассказы, сочувственно кивал и подкладывал куски сочной жареной рыбы. Клянусь, я никогда не ел ничего вкуснее!
Вместе с тем я находился в постоянном напряжении. Сидел и ждал, когда из кустов появятся красные мундиры, ощетинившиеся штыками своих ружей. Как бы ни старался выглядеть спокойным, ничего не получалось. Старейшина это почувствовал. Он покачал головой и сказал:
– Ты устать. Много смотреть, долго бежать. Надо отдых.
– Поверьте, уважаемый, я бы с большой радостью, – пробормотал я, – но не получается.
– Отдыхать. Нужно. Иначе умрешь. Страх сожрет. Как зверь! – Он поджал губы и что-то сказал одной из молодых женщин – черноволосой и черноглазой диве этих диких мест.
Она послушно кивнула, подошла и положила ладони на мои плечи, провела пальцами по спине… Ощутил, как тело отзывается на ее прикосновения легким покалыванием и болью. Будто ее пальцы чувствовали мое беспокойство и растворяли своей лаской.
Нет, я не занимался с ней любовью. Ни в первую ночь, ни в последующие. Я брал ее, словно она была той самой последней крепостью, которая стояла между мной и свободой. Рычал словно голодный зверь, дорвавшийся до куска свежего мяса. Ее тело было сильным и таким гибким, что она обволакивала меня, погружая в долгожданный и сладкий покой…
Уже через неделю мы, не желая быть нахлебниками, начали помогать здешним жителям. Пусть и по мелочам, но это лучше, чем сидеть и бездельничать. Тем более что Роберто успел достать нытьем и любопытством. Возникало чувство, что он, переживший восемь неудачных побегов, боится остаться один! Что я и озвучил, когда его скулеж окончательно меня достал.
