Весь этот жизненный уклад ушел в романс или эклогу,
так отлетает аромат, выветриваясь понемногу.
Пока что живопись видна, но переходит в чин эстампа,
еще лампада зелена, и лампа зелена, и лампа.
Свари мне соус буайябез, подружка бабушки любимой,
там, где барометра отвес не бредит Римом или Лимой,
где аноним и имярек пропажу ищут и находят,
а церковь греческую снег крещенской радостью обводит,
где топятся камин и печь, с мороза по-январски пылки,
и ни секунды не сберечь: уже у Вечности в копилке.
