Из кабины такси | страница 44
— Этого человека надо задержать и проверить у него документы. Действовать следует быстро и осмотрительно.
Когда мы въехали на мост, я быстро затормозил. Мои пассажиры моментально выскочили. Человек в белой фуражке не успел опомниться, как около него оказались военные.
Я не ошибся, он оказался шпионом. В толстую книгу, которую он держал в руке, был вмонтирован небольшой фотоаппарат, а в кармане пиджака была обнаружена карта района с карандашными пометками. Задержанного мы доставили в штаб воинской части. Офицер поблагодарил за проявленную бдительность, записал мою фамилию, номер машины, адрес парка и отпустил меня.
В гараже об этом случае я рассказал не только своему начальству, но и товарищам по работе. Мы все сделали один вывод, что надо быть бдительными. В наш родной город, к которому все ближе и ближе подходил фронт, враг заслал и будет засылать много своих лазутчиков. Надо держать ухо востро.
Стоял холодный сентябрьский день первого года войны. Такси на линиях становилось все меньше и меньше. В городе работало не более полусотни машин.
На стоянке у подъезда гостиницы «Москва» в четыре часа дня ко мне подошел худощавый, высокого роста человек с открытым лицом, на котором красовались маленькие, аккуратно подстриженные усики. Он деликатно осведомился, не занят ли я. Когда я ответил, что свободен, он облегченно вздохнул, влез в автомобиль и предложил мне поехать в деревню Мячиково, чтобы отвезти туда его вещи. Это в сорока километрах по Рязанскому шоссе. Время было позднее, и отправляться в дальний путь было опасно, так как фашистские стервятники регулярно вечером совершали налеты на Москву.
Все это я высказал пассажиру, и тот стал меня умолять совершить этот рейс, так как его ждут жена и дети. Лицо пассажира мне показалось очень знакомым. Я его встречал, но где, не мог припомнить.
Я согласился на поездку. Приехали на квартиру к клиенту. Он попросил меня помочь вытащить из квартиры вещи. Поднялись наверх. Остановились у двери, на которой висела металлическая табличка: «Сергей Владимирович Михалков».
«Так это же «дядя Степа», — подумал я про себя, и почему-то сразу представился портрет Михалкова в книжке, любимой моим сыном. Так я и был знаком с писателем по портрету в книжке, теперь увидел его наяву.
Мы отправились в путь. Рязанское шоссе в большей своей части пролегает по открытому месту, поэтому над ним часто появлялись вражеские самолеты. Сергей Владимирович очень нервничал. В одном месте он попросил меня свернуть в лесок и переждать, пока пролетит самолет.