Не далее как вчера я отвозил одного мхатовского актера, и он рассказал об этом великом старике.
— Представляете, у него самое строгое расписание, которое нарушать он не позволяет никому. Встает ровно в восемь, кушает в девять. В десять прибывает в театр на репетицию. Ровно в двенадцать отправляется завтракать.
Я посмотрел на часы. Было пять минут первого. Опаздывает. Потому и потребовал такси. Ведь он живет где-то недалеко от театра.
Мои рассуждения прервал Владимир Иванович. Этот невысокий старик с красивой белой бородой лопатой быстро вышел из дверей театра, торопливо подошел к машине. Сопровождавший его молодой человек открыл дверь кабины. Владимир Иванович долго влезал в машину, он еще не успел сесть как следует, как молодой человек захлопнул дверь. И тут раздался крик старика: «Ай!» Все бросились к нему, открыли дверь. Владимир Иванович тряс в воздухе рукой.
«Прищемили дверью руку», — подумал я, так точно решил и молодой человек. Мы кинулись к Владимиру Ивановичу, стали осматривать руку. А он продолжал ею махать и стонать. Наконец он выдавил:
— Да не руку, а ногу прищемили.
Прищемили, и, видимо, очень больно. На этот раз регламент был сломан. Владимира Ивановича пришлось вытащить и отправить тут же к театральному врачу. Мой рейс с великим режиссером не состоялся…
Расскажу еще один эпизод.
Звонкие пассажиры
С рюкзаками, чемоданами в руках они подошли ко мне и все сразу заговорили, умоляя поскорее доставить их на Казанский вокзал.
— Вы понимаете, мы можем опоздать. Уйдет эшелон…
— И все это из-за Мусиной мамы.
— Садитесь. — Я открыл дверцу салона, пошел к багажнику, уложил в него чемоданы и рюкзаки.
Трое — два парня и девушка — уселись на заднее сиденье. А девушка с косичками, торчащими в разные стороны, с чемоданом в руках все еще стояла около пожилой женщины и не решалась сделать шаг к машине.
— Муся, ну что же ты, давай скорее!
И девушка, словно очнувшись ото сна, встрепенулась, чмокнула в щеку женщину и решительно направилась к машине.
Она уже хотела было сесть на переднее место рядом со мной, как пожилая женщина, Мусина мама, отстранила ее.
— А, нет уж. Я поеду с вами до вокзала, — заявила она. — Садись туда, к ребятам, а я здесь.
— Муся, быстрее, быстрее, — торопили ребята девушку. И она, стройненькая, тонюсенькая, влезла в кабину, заняв совсем немного места.
Мы поехали.
Ребята, молодой, задорный народ, сразу же забыли обо всех тревогах и невзгодах, запели звонкую песню.
