Я читал и не верил своим глазам. Вот, оказывается, кем оказался мой любезный «батюшка».
1937 год
В начале года областной комитет профсоюза работников транспорта присвоил большой группе лучших шоферов звание мастеров-водителей высшего класса.
В первом таксомоторном парке ими оказались тринадцать человек, в том числе: Александр Бабаев, Василий Кочетков, Виктор Комраков, Василий Крылов, Анатолий Кузнецов, Серафим Кочегаров, Георгий Охотников, Леонид Оленин, Николай Савин, Павел Розанов, Михаил Чалов, Николай Яшин и я. Все мы, долгое время проработав за рулем такси, не имели аварий и повреждений, работали без нарушения правил эксплуатации и уличного движения, всегда содержали технику в отличном состоянии.
Звание «мастер-водитель» давало некоторые преимущества. Мы пользовались двухмесячным отпуском, каждый получал путевки в дом отдыха или санаторий за тридцать процентов стоимости и бесплатный железнодорожный проезд к месту отдыха.
Мастера-водители были проводниками всего нового, прогрессивного. Они шефствовали над отстающими, личным примером показывая, как нужно хорошо работать, выполнять и перевыполнять государственный план.
Каждый из тринадцати вел большую общественную работу. Мастера-водители были членами парткома и месткома парка.
Я, например, был редактором общепарковой стенной газеты «Таксомотор». Эта газета была очень большого размера и имела много корреспондентов. В газете широко освещалась работа таксистов. Очень интересным в ней был отдел сатиры, где в остроумной форме высмеивались наши недостатки. Водитель такси, мой друг Николай Константинович Ермолаев, оказался очень талантливым художником…
А вот какая у меня была встреча…
Несостоявшийся рейс
По Камергерскому переулку, мимо здания МХАТа, я всегда проезжал очень медленно в знак моего уважения к этому храму искусств. Я видел, как некоторые люди проходили мимо театра, сняв шляпы.
Таков уж у нас обычай — отдавать должное всему великому, благородному.
Вот и сейчас я медленно ехал. МХАТ для меня был самым любимым театром, здесь я просмотрел очень много спектаклей.
Вдруг из подъезда театра выскочил человек и с криком: «Такси, такси!» — помахал мне.
Я подъехал.
— Надо будет подвезти до дома Владимира Ивановича.
— Хорошо. — А сам думаю: «На свете много Владимиров Ивановичей. Подвезу и этого». Стою и жду. И тут вдруг меня осенило: «Владимир Иванович… так ведь это же Немирович-Данченко! Ну, конечно, это его я должен подвезти».
