Черти адовы! Да что происходит?
И вот тогда мне стало страшно, что этот кошмар никогда не кончится. Я уже мало помалу переставала различать, где реальность, а где сон. Мне казалось, я сплю, и это происходит со мной во сне.
В довершение ко всему у меня начались сильные головные боли, которым я порой была благодарна.
Именно благодаря этому, я всё ещё чувствовала, что живу. Они позволяли отогнать эти страшные сны, оказывающимися явью.
Но всему во вселенной рано или поздно приходит конец. Пришёл конец и моему приступу безумия.
Просто я проснулась однажды на полу, в грязном замусоренном цеху от того, что кто-то лизал мне щеку.
— Амулет, отвали, — махнула я рукой и перевернулась с одного бока на другой. В бедро впилась какая-то железяка. И тут меня пронзила одна мысль.
— Амулет? — я резко и довольно нервно села. — О, Господи… Что ты здесь делаешь?
Самое невероятное, что передо мной действительно сидел мой верный четвероногий друг по кличке Амулет, породы ирландского волкодава, которого я оставила у мамы, читай, просто бросила, и за это мне стало ужасно стыдно перед собакой. Только весь грязный, чумазый, худой настолько, что ещё не понятно, как он не сдох от голода и, судя по всему, жутко блохастый.
По инерции я стала шарить вокруг, и тогда нашла довольно дорогой телефон марки «Apple», явно не мой. При этом тоже жутко замызганный и превратившийся из белого в серо-буро-малиновый.
Взглянув дату на светящемся в темноте экране, я содрогнулась от ужаса.
Третье июля. То есть с момента начала моего безумства пошло около трёх месяцев.
Но это не объясняло, как и почему моя собака оказалась здесь, да ещё и в таком плохом состоянии.
Подскочив на ноги, я тут же сползла по стенке, около которой, по всей видимости, и ночевала, назад на пол. Перед глазами всё поплыло. Слегка отдышавшись, я повторила попытку, но уже не столь резво. Нащупав в полутьме выключатель, я щёлкнула им.
Включился большой свет. Осветив довольно большой ангар автослесарной мастерской, весь заваленный железками, мусором и ещё непонятно чем.
Здесь валялись даже капельницы, несколько штук, и странные небольшие, но плотные пакетики, в которых ещё сохранились капельки засохшей тёмно-бордовой жидкости с большой белой наклейкой, на которой была отмечена группа крови и резус-фактор. Вид этих пакетов поверг меня в такой шок, что я простояла на одном месте минут двадцать не шевелясь.
Такое ощущение было, что я нахожусь на съёмках какого-то ужастика. Отмерла лишь тогда, когда услышала тихий скулеж Мулика. Собака потерлась о моё бедро, едва не свалив меня на пол, а затем жалобно заглянула мне в глаза.
