Вдруг мне стало смешно, легко и весело.
Умом я, конечно, понимала, что получила эти деньги не совсем честным путем, но потом вылезшая, откуда ни возьмись бесшабашность заткнула мою совесть в такую тёмную и глухую дыру, из которой ей было уже страшно подать голос.
Этот вечер стал последним, для моей неуверенности в себе и в завтрашнем дне, принеся мне неуловимое чувство свободы, порочности и склонности к анархии.
Но я была довольна. Впервые мне было хорошо, легко, весело. Можно сказать, что я была счастлива. Не из-за денег. Нет, деньги лишь дополнили картинку происходящего. Что-то поменялось во мне, в моём подсознании, в моих мыслях и чувствах, в характере. Мне трудно объяснить то, что я до сих пор не понимаю, но одно я отметила чётко. Тот день стал ещё одним неуловимым переломным моментом в моей судьбе и моей жизни.
Позже я сняла небольшой домик на окраине города, внутренне понимая что, не останусь тут надолго. Признаться, в тот момент я вообще не понимала, зачем это сделала. Но моё подсознание настаивало на этом, и я смирилась.
Нет, я, конечно, понимала, что мне нужен свой дом, пристанище, место, куда бы я смогла всегда вернуться, где бы могла спрятаться. Но я с отчаянием не хотела жить на одном месте. Новой мне это стало чуждо.
Похоже, моё подсознание хорошо понимало это и в тот момент оно решило непосильную для меня задачу, … но довольно своеобразно.
Случилось это примерно на третьей недели моей самостоятельной новой жизни.
В то время у меня и начались небольшие провалы в памяти, хотя нет, не так. Я могла вспомнить всё происходящее, но, чёрт возьми, не могла понять, зачем я это сделала.
Во-первых, моё безумное подсознание сняло для меня небольшой сталеплавильный цех.
На кой черт он мне понадобился, я бы и сама не прочь была узнать.
Дальше мои действия стали ещё не понятней.
Самостоятельно я стала соединять разные виды металлов, и наблюдать, как они взаимодействуют друг с другом.
Обнаружились мои внезапные способности к ковке, литью металла, фрезеровке, токарному делу, сварке и другому.
Откуда взялись все эти знания, так и осталось для меня загадкой. На тот момент в моей голове царил полный бардак. Какие-то обрывки фраз, мыслей, куча непонятной для меня информации. С каждым днём я всё больше и больше тонула в ней, находясь на грани сумасшествия.
Последнее время моё сознание вообще отказывалось всплывать на поверхность. Оно приходило в чувство лишь тогда когда чувствовало боль. Именно тогда когда мозг начинал анализировать ситуацию, я стояла в ступоре и в ужасе смотрела на свои изрезанные ножом ладони.
