Седой Сказитель тоже землянин, но у него лицо гладкое и бледное, как свет зари.
— Во мне есть кровь индейцев чероки, — сказал Сэм и тут же спохватился: вождю это ни о чём не говорило. — На Земле живут люди с разным цветом кожи. Есть белокожие, есть краснокожие и чернокожие. У некоторых людей кожа коричневая или жёлтая.
— О! — заинтересованно произнёс вождь. — А зелёная тоже есть?
— Зеленокожих людей на Земле нет.
Здесь Сэм утратил бдительность и, усмехнувшись, необдуманно добавил:
— Правда, о некоторых говорят, что они зелёные. — Спохватившись, он тут же перестал улыбаться и поспешно произнёс: — Но так только говорят. На самом деле они не зелёные.
И надо же допустить такой дурацкий промах! Ему ли не знать о прямолинейности разума венерианцев? Где им понять земные иносказания?
— Если они не зелёные, зачем тогда называть их зелёными? — следуя безупречной венерианской логике, спросил вождь.
Кошачьи глаза вождя снова застыли на лице Сэма, требуя ответа. Сэм лихорадочно подыскивал слова для ответа, который удовлетворил бы прямолинейно мыслящего венерианца, не оскорбив его чувств.
— У нас есть люди, которые отличаются особой честностью и прямотой. Про таких говорят, что в них живёт зелёный дух. Потому их иногда и называют зелёными.
Вождь молча выслушал ответ и всё так же неподвижно глядел на землянина. Привычка венерианцев надолго умолкать очень мешала разговору с ними. Что им ни говори, никогда толком не поймёшь, убедили их твои слова или нет. Зеленокожие умели неожиданно задать острый вопрос, но их реакция на ответ сама становилась вопросом, зачастую совершенно непонятным. Сигарета вождя давно погасла, а он всё молчал.
Наконец он заговорил:
— Я много слышал о тебе, Сухопарый. Мой ум не пропускает ничего, даже капельки росы, падающей с листа. Я знаю, что ты — хороший землянин.
Он опять помолчал.
— Есть разные земляне: хорошие и плохие. Но о тебе и о Седом Сказителе я слышал только хорошее.
От этих слов, произнесённых размеренным голосом и сопровождаемых гипнотическим взглядом, Сэм ощутил слабость во всём теле. Он неуклюже попытался отмахнуться и стал думать, как объяснить вождю, что его заслуги преувеличены. Меньше всего Сэму был нужен нимб, возводимый туземцами над его всклокоченной седой головой. Он ведь не совершал никаких подвигов — просто помогал, когда его об этом просили, и занимался своей работой. В его родном городке на реке Ниошо[3] такое считалось обыкновенным проявлением добрососедства. Люди хорошо отзывались о тебе, и этого было достаточно.
