— Да, так оно и было. Он шатался, как пьяный, пока я его не выставил окончательно. Автомобиль немного заносило — то вправо, то влево, а?
Вдруг он о чём-то задумался.
— А сам-то он куда девался?
— Не вы один — весь мир хотел бы знать, куда. Ответ на этот вопрос раскрыл бы загадку жизни.
— Ну ладно, я думаю, одному человеку не под силу знать всё на свете даже такому учёному, как вы.
Дженсен вытащил из заднего кармана брюк плоские золотые часы и с удовольствием поглядел на них:
— Ценная вещица. Не меньше чем в полсотни обошлась, наверно. И бумажник у него — у меня — солидный: полным-полно башлей! Ловко я всё обтяпал, правда?
Уэйн промолчал.
— А теперь за дело, — спохватился Дженсен. — Тело своё я припрячу так, чтобы оно само попалось на глаза легавым — то-то звону будет! Обрадуются нашли убийцу толстяка. И подумать только — начну новую жизнь с того, что окажу услугу полиции! — Его внимание переключилось на Уэйна. — Игрушка останется у меня и записи тоже. Вас я выпущу, как только доберусь туда, куда я собираюсь добраться.
— Вы намерены освободить меня?
— А почему бы нет? Я ведь исправился, стал совсем другим человеком, не так ли? Можете болтать, сколько влезет, кто вам поверит? — Он удовлетворённо хохотнул. — Впрочем, даже если и поверят, то что из того? Что они смогут со мной сделать? Можете подробно описать меня, сфотографировать, передать им отпечатки моих пальцев — им всё равно меня не взять. Они не будут знать, кем я стану завтра или через неделю.
— Но вы ведь обещали уничтожить проектор?
— Кто, я? Зарезать курицу, несущую золотые яйца? Поищи другого дурака!
Застегнув пиджак, он враскачку прошёлся по комнате, стараясь не смотреть на обмякшее тело в кресле.
— Я ведь сейчас могу идти куда мне вздумается, делать что захочется: пусть соберут хоть всех свидетелей на свете, мне наплевать — кто меня может опознать? Да пока эти легаши раскачаются, я уже буду другой. — Он весело хлопнул себя по ляжкам, как если бы в голову ему пришла блестящая идея: — Чёрт возьми, да я мог бы занять место шефа полиции и руководить погоней за самим собой! Стоит мне захотеть, и я стану королём Сиама или президентом Соединённых Штатов!
Уэйн буквально похолодел от ужаса, когда осознал, сколько правды таилось в этих хвастливых заявлениях, Перед ним была сила — сила, перед которой оставались беспомощными закон и порядок. Это он, Уэйн, выпустил её на свободу, на радость и ликование всему преступному миру. О, конечно, Дженсен будет хранить свой секрет про себя, ревниво оберегая его от других нарушителей закона. Но он сам представлял собой угрозу — как индивид, вернее один из бесконечной вереницы неуловимых индивидов.
