Месяц назад разговор с ней – по сути настоящее знакомство со здешней моей матерью – чуть не окончился для меня выцарапанными глазами. Чем руководствовался Поярков, раскрывая ей правду, я не могу понять до сих пор! Можно же было просто скрыть от нее прискорбный факт предательства ее сына, а мне сократить общение с Ириной Олеговной до необходимого минимума. Зачем было рассказывать этой фурии все? Да еще в моем присутствии!
К чести ее надо сказать, что выцарапать мои глаза она попыталась только один раз – в начале беседы. После чего старалась держать себя в руках и только смотрела на меня с нескрываемой ненавистью. Железная леди там или нет, а сына своего она любила, как и всякая мать. Даже понимая рассудком, что ее Игореша оказался той еще тварью. Но кто из матерей будет слушать рассудок, когда им сообщают, что их кровинушка сослана навсегда в иной мир?
Спустя несколько дней после первого разговора мы с ней встретились еще раз, и она поразила меня случившейся с ней переменой. Ни ненависти, ни желания убить. Спокойная пожилая аристократка, для которой арктический холод являлся родной средой обитания. Тогда она даже удостоила меня кивком, а Поярков сказал, что для Ирины интересы рода всегда стояли на первом месте. А больше с «мамой» я не общался.
И вот она здесь. Во плоти! Проглотившая палку женщина, которая – не будем себя обманывать интересами рода! – ничего так в жизни не хочет, как моей смерти. И которую князь отправил меня обучать. Просто космос! Да как такое вообще может быть? Кстати, если я пророк, а она приехала меня учить, то выходит, что она?..
– Спасибо, хорошо, – ровным тоном откликнулась Ирина Олеговна. – И уже вполне сносно устроилась, благодарю. Давай перейдем сразу к делу. Я займу около часа твоего времени, после чего ты сможешь заняться своими задачами.
– Как скажете. – Дурак я с ней спорить, что ли?
«Глеб, мне понадобится около часа, – послал я сообщение Самойлову. – Пока собирайтесь, я скоро буду».
«Понял тебя».
«Во избежание недоразумений должна сказать, что я тоже закапала датские капли», – следом за следователем прозвучал в голове голос «матери». По-прежнему стоящей напротив меня и рассматривающей меня с интересом натуралиста.
Да блин! Черт! Какого!..
– Пройдемте в библиотеку, – вслух произнес я.
Следующий час стал для меня настоящей пыткой. И дело даже не в вопросах, которые мне задавала Ирина Олеговна, хотя они и были весьма заковыристыми и каверзными. Дело было в моем эмоциональном состоянии. Я никак не мог отделаться от мысли, что сидящая напротив меня женщина с безупречными манерами и спокойным лицом ненавидит меня всем сердцем. Подспудно ожидая каких-то проявлений этого чувства, я сидел словно на иголках. Накручивал себя, словно первокурсник перед экзаменом.
