- Здорово ему руку-то? - обернулась ко мне у калитки Лиза.
- Да порядочно, - избегая говорить всю правду, ответил я.
- Как же это?
- Да под бомбы у Разгуляевки попали. От Павла в нескольких метрах разорвалась. Еще хорошо, что он мешком с зерном прикрылся. Только по руке секануло.
- Эх вы! - с болью произнесла Лиза.
Мы зашли во двор. Павел уже сидел на ступеньках крыльца, а его двойняшки в потертых матросках стояли рядом и подавали отцу кружки с водой, которые он с жадностью опорожнял одну за другой. Тут же у крыльца стояла и Алексеевна, Павлова мать.
- Господи, одна беда на другую, - причитала она. - Раз изувечили и вот тебе опять.
Сбросив на землю оттянувший плечи околунок с зерном, я спросил у Лизы какую-нибудь пустую посудину. Она поставила передо мной оказавшуюся тут же на скамье у крыльца порожнюю бадью и я пересыпал в нее половину зерна из своего мешка.
- Это ваше.
Лиза кивнула. И озабоченно посмотрела на еще более, чем прежде, осунувшееся, с устало обвисшими плечами Павла.
- Я провожу тебя, - сказал я Павлу, махнув рукой в сторону центра поселка, где находилась больница.
- Я сама пойду с вами, - сказала Лиза.
- Один схожу. Обработают руку и приду.
Павел посмотрел на жену.
- Будем уходить за Волгу.
- Давно пора, - сказала Лиза.
Павел провел рукой по головкам малышей, усевшихся рядом с ним на ступеньке, потом с усилием встал, постоял, держась за перила крыльца, и пошел к калитке. Лиза последовала за ним.
- Господи, - заплакала Алексеевна, - еще без руки останется, как жить-то? И за Волгу уходить... это ж бросить дом на разорение. Что с собой возьмешь? Вот только этих малых.
Глядя на Алексеевну, мать тоже, отвернувшись, вытерла повлажневшие глаза.
- Ну, начали. Пощадите хоть пацанов, - кивнул я на сиротливо сидевших на своей ступеньке мальчишек.
Мать озабоченно взглянула на меня.
- Ты посиди здесь с ними, им с тобой веселей, а я чего-нибудь принесу вам сейчас поесть.
Оставив Ланку возле меня, она метнулась домой и принесла завернутую в тряпки теплую кастрюлю, пару эмалированных чашек и ложки. В кастрюльке о5азалась каша, еда, которую мы уже давно не ели, в последнее время все больше пробавлялись жидким мучным супчиком. Одну чашку с кашей мать поставила пере мальчишками, в другую положила Ланке, а мне протянула то, что осталось в кастрюльке.
- Тебе по-солдатски, прямо из котелка, - сказала она.
- Никак пшенная каша-то? - заглянула Алексеевна в чашку своих внуков, которые сразу прилежно заработали ложками.
