Времени терять не стали. Патроны и автоматы полетели в колодец. С интендантского склада моментально расползлось новое обмундирование. Открыли съестные припасы, их оказалось много, а жили впроголодь. Хороша тушеночка, когда еще вволю наешься. Женщины спешно собирали вещи, из детей никто не плакал. Все были сосредоточенны и молчаливы.
Сашка, отхвативший на складе новый пятнистый китель, живо представлял, как приедет в свой город и появится в нем на тусовке в Хитром дворе, хотя реальность возвращала его в тревожную неизвестность.
К назначенному ультиматумом времени Иванцов собрал всех на площадке у ворот. "Козлик" с белым флагом появился вновь, за ним медленно тарахтели "бэтээры", танки, шли вооруженные люди.
- Русски, сдавайсы. Вышла врэмя, - кричал с "козлика" в мегафон резкий голос. - Сдавайса. А то всех стрэлаим!
- Дывысь, де ж они тут русских найшли? - басил себе под нос Батя.
Капитан Иванцов приказал открывать ворота. И тут началось...
Сашкино сознание перестало реально воспринимать мир: он сидит в темном кинозале и смотрит фильм про войну со своим участием. Вокруг, как тараканы с потолка, - ворот им показалось мало, - посыпались ингушские солдаты. Они лезли через забор, спрыгивали с деревьев, кричали, стреляли в воздух, то ли пугая несопротивлявшегося противника, то ли придавая себе уверенности. А Сашка Большов был отстраненно-спокоен - с ним этого на самом деле произойти не могло, только сердце выходило из себя и билось где-то в ушах.
Взвод с поднятыми руками поставили к стенке и отделили ингушских солдат. Когда стали загонять в угол женщин с детьми, с Зиночкой случилась истерика. Иногда люди в минуты отчаянного страха показывают примеры подлинного героизма. Зиночка с перекошенным лицом намертво держала мужа за руку и дико кричала: "Нет!" Ее оторвали, повели в сторону, она неистово вырывалась, рыдала и ругала ингушей и горы на чем свет стоит. Несчастную женщину опустили на землю в пыль, окатили из ведра ледяной водой, и она сразу затихла. Остальные женщины выли вполголоса. На лейтенанта Звягинцева старались не смотреть. Он вырывался, но его удержали. Помочь жене было невозможно.
И начался погром.
Хватали все: продукты, обмундирование, постельное белье, какие-то склянки с медикаментами, мебель. Для награбленного подкатили самосвал.
- Та шоб вас! Ой банда! От воровский народ! - ругался Прокопенко в сердцах громким шепотом.
Один здоровенный ингушский парень, опьяненный разрушением (к слову сказать, нападающие были совершенно трезвыми), вцепился шалым взглядом в Сашкин "трофейный" китель и, глядя в упор, стал медленно приближаться.
