- Мать, это телячьи нежности. Меня немного знобит. - Пожалуйся Маринка скажет "маменькин сыночек".
Вера Сергеевна забеспокоилась.
- И нога мне твоя не нравится. Давай врача вызовем.
- Ага. Плюс пожарников, милицейский патруль и сантехническую аварийку на всякий случай.
- Вечно он рисуется. А между прочим, гангрены бывают, - подала голос Марина, затевавшая вареники.
- Саша, это не шутки. Надо температуру померить.
- Мать, давай до завтра подождем. Я хочу сегодня сидеть дома и не суетиться.
А завтра принесло кучу забот.
Вера Сергеевна решила не оставлять без последствий того, что солдат в окружении бросают на произвол судьбы, а спасшихся вышвыривают из армии раздетых, голодных и без копейки денег на дорогу.
Придя на работу, она стала упорно звонить по всем, какие у нее имелись, телефонным номерам Северо-Кавказского военного округа. Никто не желал с ней разговаривать, но она проявляла настойчивость, пока не попала на низкий баритон, который был склонен ее внимательно выслушать.
Наконец-то Вера Сергеевна дала волю своим нервам: не скупясь на красочные эпитеты и эмоции, она, как Мать Солдатская, высказала баритону все, что думает о северокавказском командном составе.
- Одну минуту. Как же вы говорите, что ваш сын добирался на перекладных, когда ему выдали деньги на билет, суточные и сухой паек?!
- Выкинули как паршивую овцу. Извините, а с кем я разговариваю? спросила Вера Сергеевна, переходя на более спокойный тон.
- С генералом...
Вера Сергеевна охнула про себя, но отступать уже было некуда.
- Извините меня, пожалуйста, за эмоции. Но сами видите, разве так можно с людьми обращаться.
- А простите, я не знаю вашего имени-отчества...
- Вера Сергеевна.
- Так вот, Вера Сергеевна, мне надо поговорить с вашим сыном. Это важно. - В трубке помолчали. - Потому что я лично сам подписывал приказ на суточные, выплаты на билеты, пайки.
- Да?! Очень хорошо. Мой сын будет говорить с вами через несколько минут.
Услышав про генерала, Сашка разнервничался: высказаться, ё-к-л-м-н, или как... А когда набирал генеральский номер - чувствовал холодок под ложечкой, и голос сразу предательски охрип. Разговор получился дельный и серьезный.
Под вечер температура у Сани скакнула под сорок. "Неотложка" установила, что это не гангрена, а сильная простуда и надо в больницу. Сашка, кокетничая с молоденькой девушкой-врачом, заявил, что ради нее - хоть на край света, но помереть он хочет в родных пенатах. В конце концов договорились, что уколы ему будет делать старая Маринина подруга, медсестра. И "неотложка" покатила дальше по своим делам.
