– Кто?
Элинор, конечно, понимала, что он нарочно измывается над нею, демонстрируя власть, как будто, открыв ворота, потеряет свое крохотное временное преимущество. А какое преимущество у меня? – подумала она, я ведь за воротами. Поскандалить, что она позволяла себе крайне редко из страха проиграть, означало бы только одно: он уйдет, а она останется ни с чем. Она даже предвидела, какое лицо он сделает, когда его позже станут ругать, – злобная усмешка, расширенные пустые глаза, обиженно-визгливые нотки в голосе: я бы ее впустил, я собирался ее впустить, но откуда мне было знать наверняка? Я человек подневольный, что мне сказали, то я и делаю. А если бы я впустил кого не положено, кто бы отвечал? Элинор даже вообразила, как он пожимает плечами, и, вообразив, рассмеялась, чего сейчас ни в коем случае делать не следо-вало.
Не сводя с нее глаз, человек попятился от ворот.
– Приезжайте попозже, – сказал он и с видом торжествующей праведности повернулся к ней спиной.
– Послушайте, – крикнула она вслед, стараясь не выказать раздражения, – я приехала к доктору Монтегю, он ждет меня в доме… Пожалуйста, послушайте!
Человек обернулся и злорадно объявил:
– Никто вас там не ждет, потому что, кроме вас, никто пока не приехал.
– Вы хотите сказать, в доме никого нет?
– А кому там быть-то? Разве только моя жена прибирается. Так что и ждать вас там некому, согласитесь.
Она откинулась на сиденье и закрыла глаза, думая: Хилл-хаус, в тебя так же трудно попасть, как в рай.
– Надеюсь, вы понимаете, во что влезаете? Вам ведь сказали там, в городе? Вы что-нибудь слыхали про это место?
– Меня пригласил сюда доктор Монтегю. Пожалуйста, откройте ворота, чтобы я могла въехать.
– Я открою, я открою. Я просто хочу убедиться, что вы понимаете, куда собрались. Вы бывали здесь прежде? Может, родственница? – Теперь он вновь смотрел на нее, и его желчное лицо между прутьев было такой же преградой, как замок и цепь. – Я не могу вас впустить, пока не буду знать наверняка, верно? Как, вы сказали, вас зовут?
Она вздохнула.
– Элинор Венс.
– Значит, не родственница. Вы что-нибудь про это место слыхали?
Это мой шанс, подумала она, мой последний шанс. Можно развернуть машину перед воротами и уехать, никто меня не осудит. Каждый вправе сбежать. Она высунулась в окошко и сказала со злостью:
– Я Элинор Венс. Меня ждут в Хилл-хаусе. Немедленно откройте ворота.
– Ладно-ладно.
Он с нарочитой медлительностью вставил ключ, повернул, открыл замок, размотал цепь и открыл ворота ровно настолько, чтобы в них могла проехать машина. Элинор медленно тронулась с места, однако поспешность, с которой человек отскочил к обочине, рождала нелепую мысль, будто он прочел мелькнувшее у нее мстительное желание. Она рассмеялась и тут же затормозила, потому что человек приближался – осторожно, сбоку.
