— Так. Ну, эм, э-э-э, хо-хо-хо, здравствуйте, детишки! — Я неловко прыгал по складу. — С наступающим вас Новым годом! Давайте поиграем! А кто не будет играть, тому Дед Мороз заморозит нос!
На этих словах я схватил нос своей окончательно растерявшейся подружки. Девушка с планшетом закричала.
— Так, стоп! Нет — нет, нет, это прямо вообще никуда.
— Эта сценка — или что именно?
— Да вообще! У вас опыт какой?
— Если начинать с того момента, как мы сюда зашли, пять минут.
— Положите костюмы на место. Максимум, что я могу вам предложить, роль пингвинов в массовке.
В маршрутке мы ехали молча с тем же гопником. Видимо, он закончил свои дела.
— А давай никому об этом не расскажем?
— Никому.
Когда я был прыщавым девятиклассником, я бы и не подумал, что эта девчонка, с которой я тогда обжимался на втором ярусе кровати в летнем лагере, через много лет вернется и спасет меня от всех моих долгов. Я целовался с ней и ругал себя, дурака, что догадался склеить ее на последний день смены. Через пять часов мы все сядем в лагерные автобусы и, плача, разъедемся по разным городам, а через два месяца навсегда забудем друг о друге. Потом у нас с Ирой будет любовь по переписке, смайлики в «Mail.Ru Агенте», обещания встретиться и в конце концов ожидаемое, но болезненное расставание. И снова останусь только я и мои прыщи. И самое главное, что никто в школе не поверит, что у меня где-то там была девушка.
Чуть ли не в первый раз с того момента она напишет мне спустя пять лет: я уже третьекурсник, думаю об окончании универа, но в большей степени — на что жить и как расплатиться с долгами. Антону — тысячу. Андрею — две с половиной. На еду хотя бы полторы. В кармане пятьсот.
Ира переехала в Москву примерно тогда же, когда и я, порвав со своим городом. Она добавилась ко мне «ВКонтакте», рассказала, что теперь живет в Москве, работает и что все хорошо, только секса порой не хватает. Я не стал задавать лишних вопросов и назначил встречу.
Мы пили вино на Патриарших и смотрели, как в пруду плавают лебеди. Ира рассказывала, чем занималась эти годы: ее жених разбился в аварии, в поселке, где она жила, все ополчились против нее, сама она сидит на транквилизаторах и антидепрессантах. Все это она рассказывала без эмоций, иногда прерываясь, чтобы отхлебнуть вина. Я слушал, молчал и смотрел на воду. Рядом проходили семьи с колясками, бегали дети.
— Я сейчас работаю в клубе официанткой. Приходи, на концерт проведу, «Макулатура» играет завтра.
