Долго ищу во дворах нужный книжный и наконец нахожу, звенят над дверью колокольчики. Никого нет внутри, только покашливает кто-то за полками с вековыми книгами. Оттуда выходит старушка — не из тех, кого жалко и от кого веет теплом, а суровая старуха, которой страшно в глаза смотреть. Та, что поставит на место одним взглядом.
— Могу вам помочь? — Она осмотрела меня с ног до головы, мои зеленые брюки, оранжевую куртку и побитые ботинки. Презентабельный — это вряд ли тот эпитет, который можно было бы ко мне применить.
— Да. Я бы хотел задать вам несколько вопросов о вашем книжном.
— Молодой человек, это не книжный. Это букинистическая лавка. Вопросы для чего, для кого, какие вопросы?
— Я из журнала «Большой город».
— Не слышала о таком никогда.
— Очень жаль. У нас есть рубрика «Букинистические», для которой мы узнаем, какая книга самая старая, какая самая дорогая.
— Реклама, что ли?
— Нет, но о вашем магазине узнают, конечно.
— А есть у вас удостоверение, расписка, что вы журналист?
— Нет, я стажер, но…
— Извините, нет.
— Но послушайте…
— До свидания! — сказала она уже с угрозой в голосе.
Из-за стеллажей вышел охранник. Я попрощался и вышел вон.
Так я работал. После учебы говорил Ане: «Я на работу», — и начинал свой забег по городу. «Нет, мы не готовы с вами общаться», «Не слышал про такой журнал», «Покажите удостоверение» и — реже — «Хорошо, давайте пообщаемся». Удалось даже выбить себе, кроме рекомендации, три тысячи рублей гонорара. Рекомендацию я потом потерял.
— Смотри, — говорила мне она, показывая разворот журнала, — это же ты?
И правда: на последней странице внизу были мои фотографии потерянных в «Симачеве» паспортов, а рядом — крохотное интервью с владельцем букинистического.
И совсем внизу крохотным шрифтом — мое имя.
— Умница, — сказала она и поцеловала в щеку. — Горжусь.
Повода для гордости не было.
А потом «Большой город» исчез, оставив после себя только тень, и стал городской легендой.
Кроссовки
В муравейнике под названием Москва есть вид муравьев, которые незаметно для всех бегают по городу, разнося документы, пиццу, осетинские пироги, секс-игрушки, заказанные на анонимного покупателя, наркотики и бог знает что еще. Эти люди, без которых жизнь в городе остановится, — курьеры, и я бегу по московским улицам вместе с ними, так же, как и они, туплю в вагоне метро, ожидая нужной станции. Это я — тот потерявшийся на улице человек с распечатанной картой, звоню вам на телефон и в дверной звонок и не получаю чаевых.
