Впереди нас ждали перелет и шопинг. А шопинг — для любой женщины счастье, особенно если за нее платит кто-то другой.
Еще один огромный плюс, когда твой начальник хищник, занимающий высокую должность, — это личный самолет.
Довольно быстро добравшись по заснеженным пробкам до аэропорта, в vip-зоне прошли паспортный контроль. До этого я не раз летала с Ником по работе в разные командировки, но сейчас все было по-другому. Даже атмосфера стала иной, не говоря уже о напряжении, которое витало в воздухе и искрило.
Чувства, вызванные укусом, дремали и почти о себе не напоминали. В машине я вообще забилась в угол, скрестила руки и уставилась в окно, всем своим видом давая понять, что разговаривать и общаться у меня желания нет. Н’Ери настаивать не стал и просматривал какие-то документы, шелестя бумажками на весь салон. Но почему-то этот шорох успокаивал и настраивал на рабочий лад.
Вернулась былая уверенность, что все пройдет хорошо и без эксцессов. Я хозяйка своего тела и справлюсь. Должна.
Самолет был небольшим, но очень комфортабельным: мягкие удобные кресла, обтянутые кожей молочного цвета, огромный телевизор, шампанское и разные вкусности, услужливая стюардесса с белозубой улыбкой и приятная музыка.
— Куда мы летим? — спросила, когда ожидали разрешения на взлет.
— В Париж, — ответил Ник, на мгновение оторвавшись от документов.
— Париж, — повторила я и нервно повела плечами.
Действительно, куда еще вести свою секретаршу на шопинг, как не в Париж — мировую столицу моды?
Четыре часа полета тянулись долго. Хищник почти не обращал на меня внимания. Все было, как всегда: он занимался работой, а я…
Я же не знала, куда себя деть. Пролистала полдюжины модных журналов, послушала музыку, поглазела в иллюминатор, поддавшись уговорам стюардессы, съела одно пирожное и кожей чувствовала, что за мной наблюдают.
Это сложно объяснить, но взгляд Ника вдруг стал материальным. Я чувствовала, как он медленно скользит по моему лицу. Но стоило только дернуться и посмотреть на хищника, как все исчезало.
Может, это паранойя. Не знаю. Только наши отношения изменились и сделались такими сложными и непонятными, что я совсем запуталась.
Франция встретила дождем и плюсовой температурой. Перескакивая через лужи, ежась от пронзительного ветра, который бил в лицо и лез за шиворот, мы добежали до ожидающей нас машины и быстро забрались в салон.
— Брр-р, — пробормотала я, убирая с лица пряди влажных волос, прилипшие ко лбу.
