Паштет оказался на удивление вкусным, и, похоже, там совсем не было сои, этого разрушителя американской мечты о быстроприготовленных блюдах. Уэллсу все понравилось — и жареный картофель, и охлажденный чай, заваренный на настоящих чайных листьях, а не на растворимой ржавчине.
Престарелая леди, заведовавшая мотелем, с улыбкой приняла кредитную карточку «Амэрикен Экспресс» — власть этих кусочков пластика проникла даже в такое забытое Богом поселение — и проводила его до коттеджа.
— Вам тут никто не будет мешать, мистер Уэллс, — заверила она его. — Вы сейчас единственный постоялец. В это время года у нас совсем мало гостей. — Хозяйка многозначительно взглянула на дорогу. — У вас есть машина?
— Неподалеку отсюда спустило колесо, и теперь она на заправочной станции. Им придется ехать за новой шиной в Карризозо.
— Ясно. Майкл сегодня один там, потому что Гарри Ордуэй уехал в Санта-Фе навестить сестру. Она, знаете ли, немного приболела. Но Майкл — парень надежный, мистер Уэллс. Завтра прямо с утра он вам и привезет новое колесо.
Простыни на чистой двуспальной кровати пахли лимоном. На полочке в ванной лежало мыло. Через открытое окно доносилось слабое журчание ручейка.
— Спокойной ночи, мистер Уэллс. Крепкого вам сна.
— Спасибо, миссис Эплтон. До завтра.
В силу привычки он долго лежал без сна, глядя на экран черно-белого телевизора. Программа одного-единственного канала вскоре иссякла, но он все равно не мог заснуть. Слишком было тихо на улице. Ручей, конечно, старался, но это не шло ни в какое сравнение с транспортным потоком, что шумел под окнами его квартиры в Санта-Монике.
Потом он расслышал еще какой-то звук. Кто-то прошел по гравию, раздвигая ветки кустов. Явно уже не скунс. Уэллс сбросил ноги с кровати и подобрался к окну. Может быть, ему повезет, и он увидит дикую свинью или пуму, пришедшую на водопой с холмов. На это стоило посмотреть. Света половины луны вполне хватало — камни у ручья залило бледным серебром.
Звук повторился, но на этот раз до него донесся еще и смех. Уэллс скривился и повернулся к кровати. Ну конечно, напомнил он себе, пятница. Местные подростки гуляют: завтра никуда вставать не надо. А если они будут сильно шуметь, всегда можно пожаловаться хозяйке. Впрочем, ему совсем не хотелось будить эту милую женщину…
Что-то вдруг привлекло его внимание, Уэллс повернулся к окну и похолодел. По сухому противоположному берегу ручья бежала девушка в простом белом платье и сандалиях. Время от времени она оборачивалась через плечо и смеялась. Светлые вьющиеся пряди волос взлетали в воздух при каждом движении. Лицо у девушки было бледное, словно опускающийся над ручьем туман, и по-настоящему красивое — она совсем не походила на лиловых красавиц с обложек «Вог» или хищниц из «Космополитэна», нет, скорее на ум приходило сравнение с белым национальным памятником к югу от городка.
