Формула счастья. Ничего + кое-что = всё | страница 29
Вот какое сражение идет в нашей голове.
Механизм обнаружения проблем (миндалевидное тело) и центр уравновешенности (префронтальная кора) ведут войну.
2
Вторая ежедневная битва
Следующая битва – между «больше» и «достаточно».
Ныне мы живем в эпоху «Больше», а не в прежней «Достаточно».
Новое ли это веяние? Нет. Но это даже и не веяние, а ураганный ветер. Набирающий силу вот уже сотню лет.
Рассказ о том, как эпоха «Больше» пришла на смену «Достаточно», я бы хотел начать с Попа Моманда. Поп родился в Сан-Диего 15 мая 1887 г., а в возрасте 21 года перебрался в Нью-Йорк, где устроился карикатуристом в New York World. Женившись и разжившись деньгами, Поп переехал в Седерхерст – пригород, который облюбовали богачи. Хотя Моманды и жили на широкую ногу, супругам хотелось ни в чем не уступать еще более состоятельным соседям. И это их разорило. Пара не могла себе больше позволить прежний образ жизни, вернулась на Манхэттен и поселилась в бедном районе. И тогда Поп предложил газетным боссам идею новой серии комиксов: зарисовки из жизни толстосумов.
Серию назвали «Не хуже Джонсов» (вообще-то Поп собирался назвать ее «Не хуже Смитов», но Джонсы оказались благозвучнее). Героями стала семья Макгиннисов, благоговеющая перед высшим обществом. Супруги Джонсы в комиксе никогда не появляются, но в жизни Макгиннисов всегда незримо присутствуют.
Остроумный, колкий комикс, отражающий стремление людей мериться богатством, завоевал небывалую любовь читателей и издателей, перепечатывался в сотнях газет, а история Макгиннисов продолжалась 28(!) лет. Она легла в основу книги, фильма и мюзикла.
Вот первый комикс «Не хуже Джонсов», опубликованный больше ста лет назад – еще в 1913 г.:
О становлении эпохи «Больше» в период между 1890 и 1930 гг. написала Мег Джейкобс в книге «Культура и техника» (Technology and Culture):
Поскольку развитие техники обеспечило массовое производство и массовую доступность, американцам больше не приходилось довольствоваться тем, что они имели, желания стали осуществимы. Теперь уже не умеренность, а зависть диктовали потребительский спрос.
Американцам больше не приходилось довольствоваться тем, что они имели. Желания стали осуществимы.
После Первой мировой производство стиральных машин, духовок, консервов было поставлено на поток, и они стали символом современных удобств. Кому же не хотелось иметь все это? Потом наступил черед кредитования: дом теперь можно было купить в рассрочку. С появлением радио реклама пришла прямо в дом. Бешеный спрос стал двигателем торговли!
