Внешность у томбо была карикатурно человекоподобная, еще карикатурнее, чему у крупных обезьян на Земле. Различие появлялось прежде всего в ступнях, имеющих вид огромных плоских лап: они позволяли ходить по болотам, так что томбо мог без опаски ходить по тонкой пленке, покрывающей густую трясину топей. Пальцы на этих лапах были длинные, суживающиеся к концам, как у утки, и соединялись перепонкой.
Появился начальник порта, вызвал носильщиков для новоприбывших. Он выкрикивал приказания на жестком языке томбо, и носильщики хватались за носилки и трогались в путь, разбрызгивая грязь.
Несмотря на плохую видимость, дорога из порта оказалась очень интересной. У Максуэлла возникло странное смущение, когда шестеро дрожащих рабов понесли его на плечах по непроходимым болотам. В то же время его поразила неправдоподобная растительность, окружавшая его со всех сторон. Разнообразно совершенно неизвестных ему видов не было конца, а значит — не было конца и области научных исследований. Однако, учитывая чрезвычайно высокую смертность, трудно было надеяться, чтобы человеку когда-либо удалось ближе изучить необычные формы жизни на Венере. Время от времени появлялись какие-то животные, если это вообще были животные, такие же странные и жуткие, как и фантастически цветущие лианы, дымящиеся кусты и деревья, издающие глухой, металлический, хрипловатый звук надтреснутого колокола.
Мимолетное чувство удовлетворения покинуло Максуэлла, когда караван вышел на новую поляну и миновал низкую, землебитную стену. За стеной находилась группа зданий, и над центральным из них развевался выцветший флаг ОМ — Объединенных Миссий. Рядом были загоны, в которых держали новобранцев-томбо, прежде чем «приготовить» их для невольничьего рынка. Никто из прибывших с Земли даже под угрозой смерти не мог бы работать в здешнем страшном климате, так что рабочей силой были исключительно аборигены. Они добывали уран, носили тяжести, служили средством транспорта, строили дома. Но дикие язычники для всего этого не годились. Нужно было сначала окрестить их.
Максуэлл насмешливо думал о статистике обращений, о тысячах неофитов, ежегодно указываемых в отчетах миссий. Впрочем, это было не душеспасительным предприятием, а экономической необходимостью. Земляне, каково бы ни было их вероисповедание, сходились в одном: в своем естественном состоянии томбо — это ленивый, распутный, бессовестный негодяй. Дикий абориген был законченным мошенником и врожденным убийцей, готовым убивать, когда это придет ему в голову, а убивает он всегда самым жестоким образом. Он не видит цели в труде, так как природа ему дает достаточно пищи. Он сильный и толстокожий, так что физического наказания не ощущает вовсе. Отвлеченные понятия ему чужды, он не создал никакой философии. Словом, для того чтобы он стал полезным, его нужно было скрестить.
