- Как вас стричь? - спросила, заворачивая его в простынку, изящная мастерица. Лет девятнадцать ей было, не больше, но парикмахерский инвентарь так и порхал в ее руках. - Канадка?
- Она самая, - кивнул Постников. Он так и не выучил ни одного стрижечного названия и всегда, чтобы не выглядеть дураком, соглашался на любые предложения.
Зажужжала над ухом машинка.
- Так что неси свою коробку, - сказала вторая девочка, энергично запихивая седую голову клиента в раковину и брызгая на нее шампунем. Опять горячая по ниточке течет... куда они, гады, ее девают к вечеру? Буду лопать конфеты и радоваться жизни. А то просто вот подумать не о чем, чтобы приятно стало.
- Опять растолстеешь, - сказала изящная постниковская девочка, выстригая из его головы сивые клочья. Клочья падали на простынку и сухо рассыпались, словно опилки. - Уши открыть?
- Не надо, - сказал Постников. - Торчат, как у пионера.
- Не буду. Ты сейчас сколько?
- Пьсят семь. Для кого худеть-то? Стимула нет. Стимулятора нет!
- Да плюнь ты! Вот слушай дальше. Прихожу...
- Ну да, ну да.
- Плаща скинуть не успела, он говорит: раздевайся или уходи. Я, как с сеткой была, а там хлеб, колбаса кооперативная по восемь сорок, он же, зараза, колбасу любит, - так сеткой и засветила ему.
- Фен работает у тебя?
- Как бы работает. Вон, возьми... Вылетела на улицу - иду и реву.
- Из-за него?
- Как же! Яйца ведь! Весь десяток побила! А как выбирала-то, как наряд подвенечный, по рубль тридцать...
- А колбаса?
- Колбасу мы с мамой съели... Ой, так не держи, волосы пересушишь! Постниковская девочка непроизвольно качнулась в сторону подруги и на миг прижалась животом к локтю Постникова. Неожиданно для себя Постников вздрогнул сладко, как мальчишка. Девочка отдернула руку с ножницами от его затылка:
- Что, больно сделала?
- Нет, что вы...
- Простите... Никогда не смей так фен держать! Из-за тебя чуть голову человеку не снесла... А вы опять военный? - вдруг спросила она Постникова, и обе почему-то снова засмеялись.
- Нет, - ответил Постников с сожалением. - Я научник.
Он до сих пор как-то стеснялся называть себя ученым.
- Ой, - обрадовалась девочка, - придумайте мне стул, чтобы сам ездил кругом кресла и когда надо поднимался. А то все гены да атомы - а к вечеру так ноги отстоишь, что никакая колбаса не радует...
Они опять засмеялись, и Постников засмеялся тоже.
- Обязательно, - пообещал он. Под простыней он совсем задохнулся, и сердце ощущалось все сильнее. Зря пошел, думал он. Надо было до холодов подождать.
