«Вот выпью сейчас весь коньяк, – с угрозой подумал Антон, – и завалюсь спать…»
– Послушай! – сказал он вместо этого. – Но если разницы никакой, то чем тебе моя версия хуже других?
– Мне? – Композитор поднял брови. – Ну мне-то действительно без разницы… А вот тебе… Мальчик! – с неожиданной нежностью проговорил он. – Не знаю, псих ты или аферист, но самое страшное, что может случиться, пойми, – это если тебя действительно примут за воскресшего Треплева. Ты правда не связан с Конторой?
– Что за Контора? Контрразведка?
– Ну… не совсем… Но если ты с ней не связан, то защиты у тебя нет. Скажем, заинтересуется тобой тот же Джедаев…
– Он жив?.. – У Антона сел голос.
– Понятия не имею. Не интересовался. Почему бы и нет?
Вот об этом Треплев как-то не подумал! Когда Ефим Григорьевич Голокост спросил, на сколько точно лет в будущее, Антон брякнул: «На двадцать». Кретин!.. Что мешало сказать: «На пятьдесят»?
– Ну, допустим, скончался, – услышал он задумчивый голос композитора. – Время было… Но ведь наверняка оставил уйму родственников, наследников…
Ой, мама! То есть, отправься Антон на пятьдесят лет вперед, потомков Джедаева там неминуемо оказалось бы еще больше…
– Даже если они, – с безжалостной неторопливостью продолжал хозяин особняка и окрестностей, – за эти годы стали малость цивилизованней, охотников за головой Антона Треплева и без них, держу пари, хватит с избытком…
– Отшибленные?
– Не только.
– А кто еще? Тихушники? Им-то какой смысл?
– Прямой. Им знамя нужно! Икона! А ты на знамя годишься?
– Что посоветуешь? – угрюмо спросил Антон.
Иоганн Себастьянович хмыкнул, окинул критическим оком.
– Сделай пластическую операцию.
– А серьезно?
– Серьезней некуда…
Что-то стукнуло. Собутыльники обернулись. Возле стеклянной двери, той, что поближе, стояла и смотрела на них во все глаза Громовица. Неизвестно, давно ли она проснулась и много ли успела услышать, но в огромных лунных зрачках ее Антон увидел изумление, страх и восторг.
– Ну вот… – ворчливо заметил Иоганн Себастьянович. – Одна уже поверила…
Глава 6
Вице-мэр
Август был на излете. Тихушники шли по горбатой грунтовке, то и дело ступая из пыльного тепла в травяной холодок. Такое впечатление, что в низинках открылись воздушные родники.
Антон озирался – местность временами казалась удивительно знакомой.
– Там дамба? – по наитию спросил он, выбросив руку вправо.
Подростки переглянулись.
– Не-а… – виновато ответил Тихуша. – Нету…
– Была, – уточнил Тихоня. – Теперь памятник там.
